Избранник Божией Матери

В России, пожалуй, не найдется такого православного человека, который никогда не слышал имени Серафима Саровского и не бывал в обители этого святого старца, где он прожил более пятидесяти лет. Казалось бы, 200 лет назад в глубинке нашей страны жил простой, незаметный человек: светского образования не имел, с высшим сословием не знался, но именно он — убогий Серафим, как сам себя называл святой — стал светильником Русской земли, освещающий души многих притекающих к нему.

Аскетические подвиги и дарования преподобного впечатляли: он мог питаться долгое время одной травой, тысячу ночей простоял на камне, понимал язык зверей, имел дар исцелений и чудотворений и видел помыслы всех людей. Но этот человек, наделенный Духом Святым способностью к видению душ и будущего, не сразу был причислен к лику святых, больше того — было множество мнений уважаемых людей, чтобы этого не произошло.

В 1883 году, через 50 лет после кончины преподобного, был впервые поднят вопрос о канонизации Серафима Саровского. Начальник московских женских гимназий Викторов в письме обер-прокурору Святейшего синода К. Победоносцеву предлагал «ознаменовать начало царствования императора Александра III открытием мощей благочестивого, всей Россией чтимого угодника». И только через 8 лет по инициативе настоятеля Саровской обители игумена Рафаила (Трухина) в Тамбовской епархии начат сбор сведений о жизни, подвигах и чудесной помощи преподобного Серафима специально для предоставления в Синод. Тамбовский епископ Дмитрий, готовя материалы по канонизации святого, послал в Святейший Синод документально подтвержденные свидетельства о 94 чудесах из жизни саровского старца. Синод часть из них признал убедительной, а часть — нет, и «не нашел еще решимости прославить угодника Божия». Тяжелой эта трудоемкая работа была и потому, что многие чудеса о батюшке были записаны в восторженной эйфорической форме монахинями. Преподобный окормлял женскую общину, в которую входили и малограмотные девушки, свидетельствовавшие простым языком и народными понятиями, так что было нелегко отделить стиль рассказчицы от жизни преподобного. Осторожность Священного Синода при рассмотрении вопроса о канонизации в данном случае была вполне в духе трезвения.

Решение о прославлении Саровского чудотворца так и не сдвинулось бы с мертвой точки, если бы не личное вмешательство Николая II. Император знал о пророчестве святого: «Будет время, когда царь, который меня прославит, и я его прославлю». Промыслом Божьим этим царем был выбран Николай Александрович, которого, действительно, прославил преподобный Серафим выше всех земных правителей: император со всей семьей удостоился подвига страстотерпчества, достигнув святости.

Более десяти лет собирались сведения о чудесах и подвигах преподобного Серафима, но пока архимадрит Серафим Чичагов не отдал составленную им «Летопись Дивеевского монастыря», дело почти не двигалось. И то, что сам преподобный Серафим явился автору летописи, тоже подтверждает, что было благословение Божие на этот труд.

Вскоре император Николай II вызывает обер-прокурора Константина Победоносцева и предлагает ему в ближайшее время представить указ о канонизации Серафима Саровского. 11 января 1903 года в Саров выезжает комиссия под председательством митрополита Московского Владимира для освидетельствования мощей святого Серафима. Но к полному недоумению и смятению Синода, мощи были обретены в виде костей, и почти все члены стали против канонизации. В Русской Церкви считалось, что обязательным условием для канонизации должны быть нетленные останки, хотя в древней Церкви мощи святых почитались вне зависимости от их состояния. Основанием для канонизации святых являлось не их нетление, а проявление Духа в святости их жизни и в чудотворениях от их мощей. Вновь потребовалось время, чтобы провести богословское исследование, с результатом чего выступил митрополит Антоний, который напомнил учение Церкви о мощах: «Нетление мощей вовсе не считается признаком для прославления святых угодников… нетление мощей, когда оно есть, есть чудо, но только дополнительное к тем чудесам, которые творятся чрез их посредство. И святость старца Серафима определялась не свойством его останков, а верою народа и многочисленными чудесами, которые по их исследовании не представляли никакого сомнения в своей достоверности и относятся к событиям, являющим чудодейственную силу Божию ходатайством и заступлением отца Серафима… Потому нет никаких оснований смущаться православным».

На основании этого заключения Синод признал удовлетворительными результаты освидетельствования мощей и, наконец, выразил свое решение, которого ждал на протяжении 70 лет простой народ, верующий в помощь святого Серафима.

«Благоговейного старца Серафима, почивающего в Саровской пустыни, признать в лике святых, благодатию Божиею прославленных, а всечестные останки его — святыми мощами», — значилось в докладе императору.

И наступил август 1903 года, и множество верующих, как повествует история, до 150 000 человек, в том числе и царская семья, прибыли в Саров на праздник прославления преподобного Серафима. В документальных свидетельствах говорилось, что при переложении в новый гроб мощи святого Серафима издавали благоухание, во время торжеств происходили многочисленные случаи исцелений, с чем уже никто не в силах поспорить, и ничто не переубедит в силе этого угодника Божьего.

Еще задолго до прославления преподобного, люди прибегали к нему за помощью и верили, что он рядом, он всегда поможет, заступится, подскажет выход из любой ситуации. И сейчас мы можем, сбежав от горя и мелких неудач этого мира, упасть на колени перед образом преподобного Серафима Саровского, и возопить к нему от всей больной и измучившейся души: «Вознеси о нас благомощную твою молитву ко Господу сил, да дарует нам вся благотребная в жизни сей и вся к душевному спасению полезная, да оградит нас от падений греховных и истинному покаянию да научит нас, во еже безпреткновенно внити нам в Вечное Небесное Царство, идеже ты ныне в незаходимей сияеши славе, и тамо воспевати со всеми святыми Живоначальную Троицу». И скоро тучи над головой разойдутся, на сердце изольется мир и умиление, ведь что не возможно нам, возможно святым.