Радуйся, родная!

В соседней республике Башкортостан находится старинная, незаметная на карте деревня — Старопетрово, раскинувшаяся далеко за горизонт деревянными избами, улочками и сосновым лесом. Путника встретят многовековые деревья, аромат земляники и луговых цветов, повеет прохладой и свежестью, и вот тропинка выведет к Белой — самому крупному притоку Камы и самой длинной реке в Башкирии. На окраине деревни Старопетрово расположен небольшой деревянный дом, сад, ведущий к роднику, огород, и сейчас, спустя почти сотню лет изба стоит на том же самом месте, призывая гостей своими желтыми огнями, поменялись лишь ее хозяева. Здесь в начале прошлого века в Крещенский сочельник родилась девочка, которую назвали в честь святой великомученицы Татьяны. Вся семья была православной, и ее воспитали в духе Христовой веры, несмотря на надвигавшиеся на Россию беды. Шли годы, она подросла и вышла замуж за военного из своей же деревни. Он служил в Эстонии, затем ушел на фронт в 1941-ом, а она все ждала, регулярно писала ему письма, воспитывала двух дочерей и работала в деревне почтальоном. Сколько километров она прошла, разнося по домам радостные или печальные весточки с фронта — одному Богу известно. Но однажды и к ней пришло страшное известие: любимый муж, ее Дёма, погиб на фронте под Сталинградом — взорвался в машине и даже могилки теперь не будет, куда можно было бы прийти и поговорить с ним. Поплакала она, но не подобает православному человеку унывать — так учил еще ее отец, поэтому вновь стала работать, поднимала детей и лишь в молитве находила утешение. Когда погиб муж, ей было всего лишь двадцать семь, и, хотя вместе они прожили недолго — шесть лет, она больше не вышла замуж, храня верность только ему — Дёме, как и поклялась пред Богом и людьми на Таинстве Венчания.

Церковь в селе Старопетрово

Татьяна всегда любила рассказывать о своей деревне, соседях, праздниках, проведенных вместе, о том, как разрушили их храм, и она стала ходить за девять километров в соседнюю деревню Силантьево, где еще действовала церковь. Когда и ее разрушили, то расстояние, которое нужно было проходить до ближайшего храма, увеличилось — двадцать километров до Бирска. А какой чудесной была церковь в родной деревне Старопетрово: большая, однопрестольная, каменная, построенная в начале XIX века в честь святителя Николая Мир Ликийского, краше и роднее которой не было: там крестились и венчались все ее предки, а отец в молодости служил в ней певчим. Татьяна вспоминала так же и отца П., которого большевики увели в начале лихолетья, а за дорогим батюшкой бежали бабы и рыдали в голос, тщетно умоляя красноармейцев оставить их священника. А потом на глазах у всей деревни под вой и рыдания большевики разрушили церковь, стащили купол и вынесли церковные ценности. Они думали, что уничтожив здание храма, убив любимого батюшку, уничтожат этим и религию, но вера всегда была смыслом и образом жизни людей. Они не могли, например, представить себе существование без молитвы, Литургии, Тела и Крови Христовых. Так, когда в Набережных Челнах, где Татьяна прожила остаток жизни, закрыли все храмы, она каждое воскресение вставала на рассвете, надевала свой лучший наряд, повязывала белый платочек и несколько часов добиралась до Мензелинска, где действовал единственный в районе храм — Казанской иконы Божией Матери. А когда в 1981 году в селе Боровецкое открылся молельный дом, где служил ныне почивший митрофорный протоиерей Александр Кормышаков, Татьяна стала постоянной прихожанкой этого небольшого храма. Она до девяноста лет стойко отстаивала все богослужения, ни разу не присев, и знакомый батюшка смеялся, что ее поддерживают ангелы, когда на нас грузом давят бесы и наши грехи.

Даже в самые суровые советские годы у нее в красном углу всегда стояли старинные, еще бабушкины, иконы: Казанский образ Божией Матери и Успения, на которой чьей-то рукой аккуратно выведен год написания — 1884 от Рождества Христова. А рано утром в ее комнате всегда представала взору одна и та же картина: молящаяся бабушка в белом платочке, стоящая у иконы и на память вычитывающая утренние молитвы перед любимыми образами. Она шепотом произносила длинный список имен за здравие и упокой, в который входили все, начиная от прапрадеда и заканчивая соседкой по улице.

Перед глазами, как вчера, предстает комната, залитая солнцем, ваза с ромашками на столе, старые, потрепанные иконы и старушка — моя дорогая бабушка в белом платочке в горошек. Моя дорогая бабушка, которая мелко-мелко крестится и молится за себя, за меня и за весь наш род. Моя дорогая бабушка, которая учила меня молитвам — «Богородице, Дево, радуйся», «Отче наш», Символу веры, девяностому псалму, как правильно креститься, требовала пересказывать ей евангельские события праздников и читать молитвы вслух. Сейчас, когда на Всенощном бдении хор запоет песнь Пресвятой Богородице таким же распевом, как и пела всегда она, то тяжело сжимается сердце и вспоминается старушечий, звонкий голос и ее старательное пение, не попадающее в такт, и от этого еще более трогательное: «Богородице Дево, радуйся! Благодатная Марие, Господь с Тобою!» 

Сейчас, когда ее нет в живых, приходит осознание, какой человек жил все время рядом! Говорят, что смерть дает ответы на все вопросы. Говорят, что умереть достойно сподобляются не все, и верующие ежедневно на богослужении молятся о достойной христианской кончине, Господь показал мне смерть христианки совсем рядом. Когда моей бабушке, Татьяне, стало совсем плохо, и она стала терять сознание, задыхаться, заострились бледные черты лица, вызвали священника, который ее причастил Тела и Крови Христовых. Но произошло чудо: после Таинства смерть словно испугалась великой Святыни и отступила: бабушка словно воскресла, ей стало заметно лучше, она начала дышать и в твердом здравии даже прочитала несколько молитв наизусть. Через несколько месяцев, за неделю до Великого поста, она вновь почувствовала себя плохо, стала хрипло дышать, и снова позвали священника. Она уже не видела родственников, никого не узнавала, но во время Таинства все порывалась перекреститься ослабленной худой рукой и шевелила губами вслед за батюшкой. Когда он ушел, она спокойно уснула, а через несколько часов, сделав последний глубокий вдох, тихо и мирно отдала Богу душу…

За всю свою долгую, почти столетнюю жизнь, Татьяна много повидала на своем пути, но, несмотря на правление атеизма в стране, она не только смогла сохранить свою веру, но и передала ее своим детям, внукам и правнукам. Одному Господу известно, где сейчас эта добрая душа, но по молитвам любимого и почитаемого ею святого Николая Чудотворца она войдет в Небесные обители, где в вечной радости обитает ее покровительница великомученица Татьяна, Ангелы и весь сонм святых, и где Сам Христос — Тот, Кому она просто и искренне служила всю жизнь.

Радуйся, родная! Ты наконец-то прибыла, куда стремилась всю жизнь! Радуйся, «идеже несть болезнь, ни печаль, ни воздыхание, но жизнь бесконечная».

Евгения БАЛЬСУНОВА