Покаяние на сцене

Театр — это такая кафедра,

с которой можно много сказать миру добра

Н. В. Гоголь

Весна. Первая неделя Великого поста. Во всех храмах верующие, преклонив колена, молят Бога простить их прегрешения, помочь очистить душу и избавиться от множества страстей. Но вне стен храма жизнь не меняется: люди едят, покупают, продают, обманывают, изменяют, влюбляются – ведут обычный, в мирском понимании, образ жизни, и за недолгий отмеренный промежуток существования, никто из нас не заглянет глубже в черноту своей души. Что может заставить человека остановиться и подумать о вещах, превосходящих возможность понимания нашего разума? Вспомним Иоганна Шиллера:

«Театр наказует тысячи пороков, оставляемых судом без наказания, и рекомендует тысячи добродетелей, о которых умалчивает закон. Театр вытаскивает обман и ложь из их кривых лабиринтов и показывает дневному свету их ужасную наружность».

Театр — вот тот способ, который заставит зрителя переживать, думать и сочувствовать, тем более, если в его стенах ставится серьезный спектакль, как в молодежном театре-студии «Ключ» при НИСПТР.

Из всего богатого репертуара театра внимание, особо в дни Великого поста, следует уделить спектаклю «Чудо святого Антония», поставленному режиссером — лауреатом премии Союза театральных деятелей С.Ю. Федекиной по пьесе Мориса Метерлинка. Этот автор малоизвестен широкому кругу читателей, но его произведения, наполненные скрытым смыслом, глубоким сюжетом и красотой написания, не способны оставить никого равнодушным. Постановка, которую сами актеры охарактеризовали как «нелепая легенда», не поддается первичному пониманию, медленно приоткрываясь зрителю, и символы, из которых состоит пьеса, постепенно начинают исчезать, а на поверхности появляются истинные тема и идея автора.

В темном зале, сквозь вспышки и тревожные аккорды на сцене появились герои — все в черном, и только украшения блестят в тусклом отблеске света, что даже в первое время становится не по себе. Вообще, все действие происходит в сумраке и держит зрителя в напряжении, что тоже является неким символом, показывающим реальное состояние душ героев пьесы. Умирает богатая старая дама, и на её похороны съезжаются родственники — счастливые наследники большого состояния. В доме не слышно рыданий и не видно искренней скорби на их лицах — они сидят за завтраком, смакуя каждый кусок, и лишь служанка Виргиния моет пол и льет слезы о бедной барыне, взывая к одному из самых почитаемых святых — преподобному Антонию. И святой не заставил себя ждать — является по горячей и чистой молитве женщины и предъявляет странное желание – воскресить усопшую даму. Кроме необразованной служанки, ему никто не поверил, и родственники принимают его сначала за пьяного нищего, а потом — за опасного сумасшедшего. Угрозами, лаской, подкупом и обманом его пытаются выпроводить из дома, но святой упорствует, и его проводят к барыне. Антоний на глазах у всех совершает настоящее чудо — воскрешает усопшую, но та не сумела оценить это чудо и наказывается Богом — навсегда лишается дара речи. Родственники предлагают вначале плату за воскрешение, не желая понять, что Божий угодник совершает чудеса вопреки всему и безвозмездно, лишь по своей любви. Автор пьесы показывает тип современного алчного человека, который за шелестом купюр и голосами мелких страстей не способен услышать свою совесть и тихий, кроткий голос святого.

Спектакль заканчивается так же эффектно, как и начался: люди «мира сего» поместили преподобного за стекло, которое мажут грязью, словно этим желая еще больше унизить и оскорбить того, кому безразличны все их издевательства и злые насмешки. После того, как Антония увели в дождь и снег в психическую лечебницу, герои — племянники недавно воскрешенной им дамы, глядят через грязь стекла на зал и вдруг в сердце одного из них зарождаются ростки покаяния: «Зря мы, наверно, так с ним обошлись», — задумчиво говорит он. И зрителю кажется, что, несмотря на весь ужас их поступка, эти люди не до конца потеряны, и они способны понять и раскаяться.

Пьеса, наполненная глубокими символами, не способна никого оставить равнодушным, ведь зрителю приходится читать между строк, вглядываясь глубже в идею постановки. Вот первое действие, которое проходит за стеклом, символизируя этим тот факт, что герои отгородились от окружающей действительности деньгами и не видят ничего вокруг, даже не заметив рядом с собой великого Божьего угодника. Спектакль показывает зрителю, что часто малообразованные и простые люди способны увидеть чистыми очами под неприглядным видом и одеждой нищего святого человека, в отличие от образованных, обеспеченных людей, у которых, казалось бы, все есть, но отсутствует главное — вера и любовь друг к другу. 

Все больше убеждаюсь в истинности недавно прочитанной фразы: «Со временем понимаешь, что по-настоящему хороших вещей на свете не так уж и много. Хороших книг, хороших фильмов, хороших концертов — буквально по пальцам пересчитать». После просмотра этой постановки осознаешь, что все, что попадалось раньше на глаза и что проникало в душу через зрительные образы далеко не так хорошо, как этот спектакль. Он показал мир и душу людей такими, какие они есть — черными, скверными, запятнанными множеством пороков, но все же не пропащих и способных на раскаяние. Он заставил задуматься о том, нет ли и в моей страстной душе немного от самовлюбленного и алчного Густава, жестокосердной богатой дамы Гортензии или легкомысленной Августы? Театр должен просвещать ум и наполнять его светом — это главная его функция, и молодежному театру «Ключ» это удалось.

Евгения БАЛЬСУНОВА

Фото: Николай СИТНИКОВ