Сквозь десятилетия

Смерть всегда оставляет свои следы, и даже время не в силах их скрыть. Это гиблые места. Но есть люди, которые след в след идут за ней по этим местам, возвращают канувшие в вечность имена Героев. Этим ребятам не нужны дороги, они сами прокладывают свой путь. Там, где обыватель испугается и повернет обратно, они пойдут дальше. Трудности — их стихия, их призвание, их смысл жизни. Порой их не понимают, но чаще благодарят и молятся о них. Они выбрали то, что одним словом определить сложно: это не хобби, не профессия и не служба, сами они называют это поиском, а себя поисковиками.

Ранним апрельским утром молодежь храма Георгия Победоносца вместе с ребятами других организаций города Набережные Челны отправились в Любанские леса и болота под Питер, в которых чуть больше 70 лет назад советские войска пытались прорвать кольцо блокады вокруг умирающего от голода и истекающего кровью Ленинграда. Однако атаки нашей армии захлебывались под шквальным огнём вражеской артиллерии и пулемётов, потери на данном участке фронта были катастрофические. И сегодня в любанских лесах лежат тысячи незахороненных бойцов. Кровопролитие на подступах к Любани сравнимо с боями в районе Синявинских болот, Ржевского выступа, Вяземских лесов, и объединяет их одно: огромное количество безвозвратных потерь. Вся земля здесь «звенит», когда пройдёшь с металлоискателем: вперемешку с проржавевшей сталью должны лежать тысячи бойцов, 70 лет, как убитых, в окопах, воронках после артобстрела. О них разве что в архивах пара слов: погибли где-то под Ленинградом, пропали без вести...

Путь «авангардовцам» предстоял неблизкий и тяжёлый, так как основной состав группы принимал участие в мероприятиях подобного рода впервые. Финансирование было оказано рядом предприятий, которые расположены в особой экономической зоне «Алабуга». Настоятель Георгиевского храма, благословляя ребят на столь тяжёлое, как с физической, так и с духовной точки зрения, мероприятие повторил фразу Суворова:

«Война не закончена до тех пор, пока не похоронен последний солдат, погибший на ней»…

Утром 18 апреля «Авангард», вошедший в состав поискового отряда «Челны», выдвинулся в путь. В поисковом конвое, помимо необходимых вещей, была икона святого великомученика Георгия Победоносца, которую везли казаки Оренбургской сотни. Прибыв на место, ребята первым делом соорудили походный иконостас, куда была поставлена икона небесного покровителя всех православных воинов.

Командиры разделили ребят на две группы: первая в составе разведки отправилась на поиск «верховых» солдат, вторая — на поиск неучтенных санитарных и госпитальных захоронений. В работе ребят настигли и трудности: шел дождь, и вода заполняла раскоп, через стены шурфа просачивались грунтовые воды, которые вычерпывали ведрами, промокая под холодным ленинградским дождем. Работали в раскопе по 10-12 часов, периодически сменяя друг друга и останавливаясь лишь на обед, который готовили тут же, недалеко, на костре. Возвращались затемно, уставшие промокшие и грязные, но несли на своих плечах останки солдат, аккуратно упакованные в мешочки. В лагере бойцов оставляли у иконы Георгия Победоносца, у которой всегда горела свеча. При подъеме бойцов велись карты эксгумации, в которых велись учёты всех костей и личных вещей бойцов. Наиболее крупное захоронение найденное поисковиками состояло из 4-х бойцов Красной Армии.

По завершению всех поисковых мероприятий «авангардовцы» сколотили из берез несколько простых крестов, и поставили на месте бывшего захоронения. А ранним утром вновь после молитвы небесному покровителю предстоял тяжёлый путь к новому раскопу.

Поднимая на руки кости солдат, зачастую раздробленные осколками, понимаешь, что всё что с тобой случилось здесь — это мелочь: промокшие и замёрзшие руки и ноги и непросыхающая одежда — это ничто по сравнению с тем, что пережили солдаты нашей армии, замерзшие поднимаясь в атаку и падая, сражённые вражеским огнём. Годами жили в блиндажах и землянках, греясь у костров и печек-буржуек, недосыпали и недоедали. Но всё же сломили «зверя» который поставил на колени всю Европу.

«Авангард» вернулся в Челны в начале мая, но грудь разрывало острое чувство невыполненного долга и острое желание вернуться в эти леса и болота вновь.

(Ш)