Публикации

Духовные маяки современной жизни

Дата: 12.05.2022

Просмотров: 17072

Кизический монастырь был основан в XVII веке недалеко от Казани, был почти полностью разрушен в советские годы и ныне восстанавливается. О жизни этой небольшой городской обители и о современном монашестве читателям «Православного Закамья» рассказывает настоятель монастыря игумен Пимен (Ивентьев).

— Отец Пимен, Кизический монастырь ныне находится не просто в черте города Казани, но буквально окружён со всех сторон жилыми многоэтажными домами и оживлёнными проспектами — как это произошло?

— Это произошло после закрытия монастыря в советские годы. Со дня же своего основания до 30-х годов XX века монастырь был за городом и даже основан был, как загородная резиденция Казанских архиереев, а позднее здесь проживали многие викарии Чебоксарские. Это было уединённое место с прекрасным видом на Казань с противоположного берега реки Казанки. Но в советское время этот район стал активно застраиваться, обживаться: появились высотки, многоэтажки, прибавилось население. К моменту, когда монастырь был вновь открыт в 2002 году, приход наш сразу стал большим — жители района стали нашими прихожанами. И сейчас есть насущная необходимость в строительстве на территории монастыря нового храма.

— Как отражается на монашеской жизни такое местоположение монастыря?

— Конечно, монастырь должен быть местом уединения, и нахождение в густонаселённом районе ставит его обитателей в сложные условия. Очень трудно не поддаваться духу времени, трудно, наверное, сосредотачиваться на внутреннем монашеском делании. Но в наше время почти все монастыри Русской Православной Церкви — это монастыри, которые восстанавливаются. И поэтому братия, наверное, сосредоточена во многом не на молитвенном делании (хотя это конечно наше большое упущение), а на исполнении строительных, хозяйственных и иных послушаний. Но основной костяк нашей братии составляют священнослужители, главным послушанием которых является совершение богослужений и приходских треб, поскольку монастырь является крупным городским приходом. А что касается духовного состояния, то место это освящено молитвами тех, кто жил здесь до нас, молитвами тех, кто тут погребён, ведь здесь в течение трёхсот лет хоронили православных христиан — монахов, священников и просто верующих людей (к сожалению, этот огромный православный некрополь был уничтожен). Кроме того, для делания монашеского всегда есть условия, потому, что те условия, в которые поставил нас Господь, есть самые лучшие для каждого из нас в настоящий момент.

Конечно, я сам не имел опыта монастырской жизни до назначения настоятелем, так как, хотя и был иеромонахом, служил в приходском храме тоже в густонаселённом районе, и поэтому трудно себе представлял: как существуют монастыри в городах. Но мы знаем, что издревле на Руси все монастыри в подавляющем большинстве своём были городскими. И только со времён преподобного Сергия Радонежского (XIV век) начинается массовое основание монастырей вне городов. Где-то в отдалённом месте селился подвижник, и постепенно вокруг него селились другие люди, желающие разделить с ним тяготы монашеской жизни, постепенно монастырь становился благоустроенным, обрастал городом (или посадом). Самый яркий пример такой жизни — это опять же обитель святого Сергия, который сосредотачивался как раз не на хозяйственных и строительных нуждах (хотя и эти послушания монахи там исполняли), а именно на внутреннем, духовном изменении человека. И конечно преподобный Сергий — это пример для всех нас

— А что по вашему монастырь даёт городу в духовном смысле? Чем отличается монастырь от приходского храма?

— Многие городские монастыри (особенно обители нашей столицы — Москвы) являются для всех примером того, как нужно совершать богослужения, примером того, как нужно исполнять правила церковные, и ещё ведь в монастырях больше строгости. Конечно, мы не можем сказать, что у нас всё так образцово — мы, как и приходские храмы, страдаем от нехватки певчих, от нехватки материальных средств. Но с помощью Божией мы пытаемся сделать так, чтобы богослужение у нас было центром жизни, чтобы богослужение совершалось чинно, и было образцовым. Это ни в коем случаем не умаляет приходские храмы, но монастырь должен в своих богослужениях приближаться к древним образцам, быть как бы сокровищницей, оазисом. Конечно, мы ещё на пути к этой мечте.

Наш монастырь до революции не был большим и густонаселённым. Это было тихое место — сосновая роща, кладбище, ежедневные богослужения. Многие горожане приходили сюда для уединённой молитвы.

На Руси монастыри всегда строились, как образ Града Небесного. Монастыри были такими островками, где можно было спокойно поразмышлять о духовной жизни. Я думаю, что если это удастся воссоздать, то это будет большим благом для города. И такое возможно: взять, к примеру, Московские монастыри — вокруг бушует столица с её бешеным ритмом, а заходишь в ограду Донского или Сретенского монастыря, и попадаешь в тихий уголок, который действительно располагает и к молитве, и к соответственным размышлениям. На пути к этому и многие наши Казанские обители. Будем надеяться, что и Кизический монастырь станет для жителей правого берега Казанки таким же вот центром притяжения за свои богослужения и за возможность оказаться как бы в ином мире, где можно уединённо молиться.

— По сравнению с позапрошлым столетием количество насельников в монастырях значительно сократилось — в чём причина, как вы считаете?

— Я часто говорил об этом с афонскими и нашими монахами. И многие из них отвечали, что времена больших монастырей прошли, и сейчас уже не будет никогда такого большого количества желающих посвятить себя трудной монашеской жизни и через это быть светом миру. Монашеские общины сейчас немногочисленны. И было бы идеально, чтобы во главе таких общин стояли духовно опытные монахи, но, к сожалению, большинство монастырей об это только мечтают. Возродить — возродили, храмы воссоздали, вселились в исторические стены. Но пока надлежащего духовного руководства мы, монахи, всё-таки, наверное, недополучаем, потому что далеко не в каждом монастыре есть даже по возрасту опытные монахи (не говоря уже о духовном опыте). И, как я уже говорил, трудность современного монашеского жития состоит в том, что нужно решать много хозяйственных проблем и не забывать о главном — о «едином на потребу».

Но есть ведь Господь, и есть Его благодать, которая восполняет то, что не может дать человек. И коль скоро Господь благословил возрождение обителей, то будем верить, что Он укажет нам путь.

— Как вы думаете, для чего миру нужны монастыри? И как монастырю жить в современном мире?

— Я думаю, что назначение монастырей — быть своего рода маяками в современной жизни. Многие сейчас говорят, что монахи должны идти в мир, но, по меткому выражению старца Паисия Святогорца, «Никто же не осуждает маяки за то, что они не работают уличными фонарями». Нужно всё разумно сочетать: не затворяться совсем от людей, но и не впадать в другую крайность. Как говорил тот же старец Паисий: «Абсурд! Мы терпим полураздетых туристов на территории монастыря для того, чтобы на вырученные с них деньги одеть бедняков…». Пусть монастырь будет менее благоустроен, пусть будет менее обеспечен, но монашеский дух именно в этом и состоит: от чего-то нужно отказаться, чтобы приобрести нечто высшее. Нам самим себе (начиная от настоятеля и до послушника) нужно напоминать о том, что мы пришли в монастырь, оставив что-то в этом мире — именно оставив, отвернувшись. Я думаю, что люди, пришедшие в монастырь, должны отдавать себе отчёт в этом, что они готовы от чего-то отказаться ради приобретения вечных благ. Пример святых, многие из которых также были насельниками монастырей, должен вдохновлять и нас, современных монахов.

Беседовал Дмитрий РУСИН