Петь сердцем и душой

Традиционно зимой Органный зал Набережных Челнов посещает один из самых известнейших церковных хоров России — Патриарший праздничный хор Свято-Данилова монастыря. В 2019 году концерт хора состоится 7 февраля. Предлагаем вашему вниманиию интервью 2014 года — после концерта регент этого уникального певческого коллектива Георгий Сафонов ответил на вопросы журналистов «Православного Закамья».

— Как Вы подбираете репертуар? И насколько произведения, исполняемые вашим хором, сохраняют свой первозданный вид? Кто пишет для вас аранжировки?

— Аранжировки делаю я, и большая часть репертуара обработана мной. Я стараюсь делать это так, как учили нас наши великие, талантливые предки — такие, как Александр Васильевич Свешников, композитор Новиков, которые обрабатывали русские песни, и другие обработчики, которые подходили к песне с тех позиций, что нужно сохранять первозданную мелодию, лишь слегка добавляя к ней некоего обертонового сопровождения. Я исхожу из этих же принципов.

Мы не углубляемся в джазовые обработки наших старых песен, чем увлекаются многие коллективы ради того, чтобы показать свой профессионализм и русскую песню в каком-то новом эстрадном исполнении. От этого теряется многое: коллектив показывает своё мастерство, но человек, сидящий в зале, знает песню (а русская песня затягивает и её хочется петь), и человек начинает петь… но вот пошла джазовая обработка, и человек замолкает, слушает — ему нравится, он потом аплодирует… Всё хорошо, но человек прекратил петь. Результат: мы и так гробим свою певческую культуру и ещё людям не даём петь. Когда зритель поёт — сидит на концерте до конца и поёт, то у него душа раскрывается. Даже если человек спел хотя бы одну песню вместе с хором и всеми остальными зрителями, то он выйдет из зала одухотворённым. Это совсем другое чувство чем, если бы он просто слушал. В этом отношении, конечно, к обработкам нужно относиться очень осторожно.

— Находили ли Вы какие-нибудь оригинальные архивные произведения, которые сейчас в вашем репертуаре?

— У нас очень много таких произведений. И я сам сидел в различных библиотеках, отыскивая партитуры. Репертуар процентов на 30 состоит из оригинальных песен. Например, звучавшую сегодня песню времён первой мировой войны «Все умрём, иль победим» я услышал в исполнении одной эмигрантской певицы. Я подумал тогда: «А почему бы не переложить её для хора». И мы положили эти слова на мелодию «Стеньки Разина» — получилась отличная песня, прекрасно подходящая для концерта, посвящённого первой мировой войне.

— А что Вы можете сказать о других коллективах, которые работают в том же жанре, что и вы?

— Есть великолепный хор Сретенского монастыря, который также много ездит по России. Они замечательные исполнители и очень музыкальные люди. Это настоящий академический хор и у них очень много прекрасных сложных обработок. Но мы исходим из позиции Сергея Жарова, что хор должен быть как бы полупрофессиональным — петь не голосом и сознанием, а сердцем и душой, сознание и голос соединяя в сердечном. Многие ругают казачий хор Жарова, хор имени атамана Платова и наших эмигрантов, говоря, что они фальшивят, что нужно петь строже и академичнее. Я не считаю, что так нужно делать. Может быть, композиторскую духовную музыку нужно петь именно так, но и то с пониманием того, в каком месте богослужения она идёт. На концертах мы поём точно так же, как на богослужениях — в том же темпе, в том же характере, чтобы публика, сидящая в зале, очутилась в этот момент как бы на службе в храме.

А уж народная песня — тут ведь нужно душу народную показать, а не отточено петь «здесь три четверти, там четыре восьмых, а здесь четверть с точкой» и так далее. Сергей Жаров исходил как раз из других позиций: у него певцы где-то неточно поют, но если от этого абстрагироваться, то слышно, как они несут слово! «Вначале было Слово, и Слово было у Бога…» — отсюда идёт всё народное и христианское творчество. Наши голосовые связки ведь это, как писали наши предки-музыковеды — самое малое из того, что нам дал Бог. У нас есть слово и порядок, в который эти слова выстроены. В богослужении слова упорядочивает устав, в народе — это стихотворное творчество и проза. Связки же только воспроизводят то, что хочет сказать душа. У кого-то это получается громче, у кого-то — тише, у кого-то — красивее, у кого-то — просто. Но связки — это только средство.

— В вашем коллективе все профессионалы? И есть ли те, кого хор именно воспитал?

— Все с высшим музыкальным образованием. К примеру, наш солист Денис Денисов был раньше простым хоровым певцом, но вырос за десять лет в солиста и вот уже пять лет украшает наш коллектив. У него не сольный голос, но он поёт душой. И это всегда слышно. Наш баритон Юрий Барков раньше просто пел и своим великолепнейшим, красивым тембром покорял публику. Теперь же он не поёт, а живёт на сцене — вперёд вышла душа посредством этого же прекрасного тембра, который отошёл как бы в сторону.

— А как относятся к вашим гастрольным поездкам и постоянным репетициям ваши семьи?

— Например у того же Дениса Денисова шестеро детей, и они ждут седьмого, у Александра Конева — пятеро, у многих — четверо, у некоторых из тех, кто остался на клиросе, тоже по шесть детей. И семьи наши конечно всегда ждут, когда певчие приедут домой и будут с ними дольше, чем две недели.

— Этот труд отнимает, можно сказать, всю Вашу жизнь? Так что же для Вас хор — личное служение Богу или просто работа?

— Нами движет желание донести до публики наше общее великое наследие.

Беседовали Юлия КОКОРИНА
и Екатерина РУСИНА