Молитва митрополита

Мир наш убеждённый атеист и считает себя счастливой случайностью. А раз так, то пускается мир во все тяжкие, меряет всё по своим меркам, и на то, что под эти мерки не подходит (в том числе на Бога), смотрит с подозрением и саркастичной усмешкой. В любви, не умеющий любить мир, упорно ищет обман; в добрых делах «прозревает» скрытую личную выгоду; в хороших людях всегда находит «замаскированные пороки». По мирским меркам, весь нижеследующий текст, конечно, будет отнесён к разряду подхалимажа. Но какое нам, православным христианам, дело до подобных мнений?

Сегодня у митрополита Казанского и Татарстанского Анастасия день тезоименитства. И в этот день после всей недостойной кампании в средствах массовой информации против нашего архиерея очень хочется поделиться (не тщась кого-то в чём-то убедить) одним своим личным впечатлением от Владыки — от архиерейского богослужения, участником, которого я был когда-то.

На службах в церкви я много фотографирую для сайта благочиния. И когда я впервые увидел митрополита, то в руках моих, конечно же, был фотоаппарат. Зазвонили колокола. Я настроил выдержку, уверенно навёл камеру и… почти сразу её опустил — столь неуместными мне показались вдруг все эти мои фотографии… Владыка стремительно вошёл, встал посередине храма в толпе прихожан и сразу же начал вполголоса молиться. Он внимательно смотрел куда-то вперёд и вверх на восток, и губы его еле слышно произносили слова, обращённые видимо к Богу. И чувствовалось что-то такое высоко заботливое в архиерее — что-то именно пастырское: вот он стоит в каком-то еле уловимом единении со всеми нами, и в тоже время один, как большая птица среди птенцов, и молится так, словно крыльями накрывает.

В наши дни (да и всегда) ценится «деятель» — тот, кто перед лицом мира сделает как можно больше любых дел (плохих или хороших — не важно); ценится вообще всяческая суета. Каково же впечатление от молитвы в таком случае? А её, вроде как, и не видно — плоды её в суете не разглядишь. А, значит, в глазах «деятельного» мира молитва бессмысленна и не имеет веса. Здесь хочется вспомнить святого диакона Анастасия Печерского, имя которого в день пострига получил наш владыка. Об этом диаконе, жившем много сотен лет назад почти ничего не известно. Жил и умер. Говорят, только, что он был великим молитвенником. После него осталось житие объёмом в полтора предложения и всё. Вот, казалось бы, «серая личность», но душа-то его сейчас перед Престолом Божиим и продолжает своё благословенное и в тоже время незаметное людям дело молитвы о человечестве. Вот здесь, думается мне, и связь времён.

Настоящая молитва — какая же это редкость особенно сегодня. В тот день на первом в моей жизни архиерейском богослужении я, может быть, впервые увидел эту настоящую молитву, которую после ещё не раз наблюдал: владыка Анастасий входил в храмы и алтари, и там, среди прихожан и священства, всё та же поразительная сосредоточенность всегда отражалась на его лице. Наш митрополит очень часто служит в разных церквях Татарстана. На это вряд ли обратит внимание сторонний наблюдатель, но нам-то ясно, что архипастырь среди всех нападок врагов и суеты сверхскоростного мира делает, может быть самое сложное, самое важное и самое незаменимое дело — говорит с Господом Богом о нас и нашем спасении.