Можно ли христианину иметь паспорт и другие документы с цифрами?

Здравствуйте, Ирина. Вроде как проблему цифр и прочей всякой магии уже немало раз поднимали, и голос Церкви один на все времена: не надо бояться ничего, кроме Бога (риска навечно разлучиться с Ним) и греха.

Вот, у вас на полочке наверняка Библия. Это что, документ? Безусловно, это книги Ветхого и Нового Завета, иначе — завещания. Документ, через который к нам обращается Сам Бог. Есть ли там цифры? Да сколько угодно. Номера глав, номера стихов, номера страниц. И в самом тексте масса цифр (кто сколько прожил, начиная от Адама, кто скольких детей родил, кто скольких накормил, кто сколько заработал, и т.д., и т.п.). В кошельке есть денежки, и это — тоже документ. И на денежке тоже немало циферок. На любом документе есть порядковый номер, автономера — так это документ из буквенно-цифрового кода. На любом доме буквенно-цифровой код (адрес), и даже на каждой квартире. Будем, как в одном мультфильме плакать «Меня сосчитали!»?

Или все же не поленимся, откроем Писание (если, конечно, нам не безразличен Бог, пожертвовавший Собой ради нашего спасения) и прочтем, что говорится про это так называемое начертание зверя (Откр., гл. 13). Сначала антихрист будет через чудеса совращать народ, даже будет подделывать Благодатный огонь. Затем — убивать тех, кто не соблазнится. А тех, кто поклоняется антихристу, будут клеймить знаком антихриста. Что-то я пока не слышу, чтобы для получения каких бы то ни было документов требовалось отречение от Христа и поклонение сатане. Впрочем, подобное уже было. Во времена гонений в древнем Риме посещавшим капища выдавалась специальная справка, что такой-то совершил жертвоприношение. И с этой справкой можно было безбоязненно путешествовать, ходить на рынки, не бояться облав. Во времена революционных гонений член союза безбожников, коммунист (а значит, атеист) имел определенные привилегии, а активных верующих расстреливали только за вероисповедание. Но сейчас-то веровать, ходить в храм не запрещают.

Еще раз повторю, нам, христианам, многое можно, одно только нельзя — грешить.