Красивая кукла

Довелось мне работать воспитателем в детском садике. Давно это было, воспитанники мои теперь уже зрелые люди, у них самих те­перь взрослеют детки.

В церковь мы с кол­легами тогда не ходили, но кое-какие профес­сиональные наблюде­ния нас тогда уже на­стораживали, видимо, по духовной интуиции, которую Господь в нас, крещенных русских лю­дях, поддерживал.

Частенько дети при­ходят в садик со своими домашними игрушками. Мальчишечки с машин­ками, девочки с кукол­ками...

А куколки почти у всех одинаковые. Их даже зовут всех одина­ково и не по-нашему: Барби. Все они строй­ные и длинноногие, у всех роскошные волосы и у каждой куколки есть (или обещали ку­пить) друг Кен, такой игрушечный дяденька... Отличаются Барби одна от другой только, по­жалуй, цветом волос да роскошным нарядом. Нет в Отечестве девоч­ки, которая эту куклу бы не знала.

Но не эта похожесть игрушек приводила нас с коллегами в недоуме­ние. Вопрос был в дру­гом: как может играть маленькая девочка с такой куклой, во что? Вот если у девчушки в руках кукла-малыш, она играет в дочки-матери и заботу о себе собствен­ной мамы переносит в игру: кормит, купает, укладывает спать, рас­сказывает сказку, водит гулять, ставит в угол, в конце концов... По сути, такая игра — многократ­ная репетиция, психоло­гическая подготовка к будущему материнству, «повторенье — мать ученья».

А вот если понаблю­дать за игрой той же девочки, когда у нее в одной ручке Барби, а в другой Кен — кар­тина совершенно иная. Вы увидите фрагменты телевизионных сериа­лов и эпизоды подме­ченных родительских отношений. При этом сама девочка не имеет в игре никакой роли. Она — как сторонний наблюдатель спектакля про взрослых людей со сменой нарядов, сви­даниями и всем, чем характерна «взрослая» жизнь. Очень трудно ожидать, что в такой игре проявится что-то высоконравственное, благочестивое. Ведь ны­нешняя жизнь такова, когда и в кино, и в дей­ствительности главным режиссером зачастую является лукавый. Нор­мой телеэкрана и совре­менной реальности ста­ли, к прискорбию, блуд и праздность — деяния, приводящие к Божьему наказанию, если в них нет раскаяния и твердо­го желания не повторять этот жизненный опыт.

Где ж нашим малень­ким детям знать тонко­сти духовные! Какой жизни мы им предо­ставляем возможность учиться, такой они и станут жить.

Поэтому, когда мы выбираем куколку для своей любимой доченьки, крестницы или ребенка своих друзей, хорошо бы подумать: зачем? Кого мы хотим воспитать? Заботливую, умелую и, в конечном счете, счастливую мать или обольстительную красавицу? «Лепота увядает, друзи отъем­лются...», что тогда оста­нется зрелой женщине, с детских лет ориенти­рованной на блуд? Она и замуж выйдет, и детей родит. Но дети всегда будут для нее обузой и помехой в личной жиз­ни. Они поймут это и отдалятся. Разве мало нынче этому примеров? А старение свое «кра­савица» встретит очень болезненно. В самом легком случае это будет только внутренний дис­комфорт, уныние. Хуже, когда неудовлетворен­ность выльется в раздра­жительность и коснется других людей, какие под руку подвернутся.

Барби работает уже не на первое поколение детей. С течением лет появляются новые деко­рации и реквизиты, но­вые действующие лица кукольных «мыльных опер». Но дидактическая суть такой игры, мягко говоря, ребенку не на пользу.

Всем сердцем наде­юсь, что родители не станут считать эту тему мелочью.

(Р)

Инокиня Надежда, г. Старица, Тверская область

Источник: газета "Православный Болгар", №9 (128), сентябрь 2011