Антипасха, или благое уверование Фомы

Первое воскресенье после праздника Пасхи, называется в церковном календаре странным словом «Антипасха». Что это? Может быть, праздник, противоположный Пасхе? Ведь приставка «анти» — вроде бы означает «против». Не узнаем ли мы в этот день, что Христос на самом деле не воскресал?

Праздник атеистов — наверное, именно такая ассоциация может возникнуть у человека нецерковного при упоминании слова Антипасха. Но если быть корректным в переводе, то греческое слово «анти» значит вместо. Следовательно — Антипасха — праздник некоего восполнения, это как бы еще одна Пасха, еще одна радость встречи.

Древнейшие источники упоминают о дне Антипасхи, связывая его, с одной стороны, с Воскресением Христовым, так как с IV века он служил завершением восьмидневных пасхальных торжеств, с другой стороны — с Таинством Крещения, так как в этот день или накануне люди, крещенные на Пасху или в Великую субботу, снимали белые крещальные ризы. Блаженный Августин в слове, посвященном этому дню, говорит:

«Сегодняшней радостью завершаются пасхальные торжества, потому что сегодня переменяются одежды неофитов, но таким образом, что белизна, слагаемая с одеждой, навсегда остается в сердце».

Важнейшим основанием для объединения Антипасхи с Пасхой является читаемый в этот день, как в восточном, так и в западном обрядах, евангельский отрывок (Ин 20, 19-31), который связывает два явления Воскресшего Спасителя апостолам: в «первый день недели вечером» (ст. 19), то есть в сам день Воскресения, когда Господь Иисус Христос показал им Свои раны, послал их на проповедь и, сообщив им дар Святого Духа, дал им власть прощать и удерживать грехи,… и «после восьми дней» (ст. 26), когда Спаситель, вторично явившись ученикам, призванием к осязанию Своих ран уверил апостола Фому. К сожалению, об этом апостоле мы знаем немного. Евангелие — самый главный и авторитетный источник — подробнее и больше говорит о Петре и Иоанне; Новый Завет в целом очень много говорит об апостоле Павле и многое — устами самого Павла. А имя апостола Фомы прежде всего приводит на память эпизод, когда он сначала не поверил в Воскресение Христа, а потом получил уверение в истинности совершившегося от Самого Спасителя.

«Фома неверующий» стал распространенным художественным образом. Правда, как это нередко бывает, его интерпретации в культуре оказались весьма далеки от глубины Евангельского смысла, скажем, как в известном в советские времена стихотворении «Фома». Стихотворный Фома «ни дома, ни в школе, нигде, никому — не верил» и был за свое неверие съеден аллигатором. Правда, лишь во сне, поэтому конец стихотворения все-таки более поучительный, чем трагический. Неверие Фомы здесь — бессмысленное упрямство, идущее против очевидных фактов. То есть то, что в фильме «Место встречи изменить нельзя» Глеб Жеглов припечатал афористичным: «Упрямство, Шарапов, первый признак тупости»… Неверие апостола Фомы в последнюю очередь можно назвать упрямством. Напротив, это неверие, происходящее от жажды веры.

Вспомним ситуацию: ученики — ближайшие друзья Спасителя — напуганы, растеряны и рассеяны после страшных событий Страстей Господних. До конца еще не понимающие, с Кем они находились рядом, апостолы в те дни живут надеждой встречи с Христом, но при этом считают, что встреча эта — нечто совершенно невероятное. И когда Фома видит апостолов, уже встретивших Христа воскресшего, он, возможно, не верит им потому, что их слов, их радости ему недостаточно. Он должен быть уверен, потому что от этого зависит все в его жизни. Парадокс: Фома не верит потому, что очень хочет поверить, не «принять на веру», а всем своим существом узнать истину. И Христос, наверное, потому и является Фоме, что видит его жажду веры. Стремление человека к вере, уверению — не может остаться без ответа. Бог всегда откликнется.

В неверии Фомы нет равнодушия, которое, к сожалению, очень часто встречается среди нас… Мы легко — благо нас за это сегодня никто не преследует — называем себя верующими, но часто такая «вера» не ведет к встрече с Богом. Почему мы вспоминаем благодатное неверие Фомы? Потому что оно привело его ко Христу. Можно всю жизнь считать себя христианином, но так и не встретить Христа — просто потому, что ты не ищешь этой встречи, потому что твоя вера равнодушна. А это намного хуже апостольского «неверия». Тепличные условия — когда вера наша не подвергается постоянному испытанию, когда нам не нужно отстаивать и доказывать право верить — создают среду для расслабленной веры, которую ничем иным как неверием назвать нельзя…

Святитель Феофан Затворник размышляет:

«Господь мой и Бог мой!» — воззвал святой апостол Фома. Ощущаете ли с какою силою ухватился он за Господа и как крепко держит Его? Не крепче держит утопающий доску, на которой чает спасенным быть от потопления. Прибавим, что кто не имеет таким Господа для себя и себя в отношении к Господу, тот еще не верует в Господа, как следует... Такого рода события в духовной жизни христианина не воображаются только умом, а переживаются самым делом. Затем, как вера его, так и сочетание со Христом становятся крепки, как жизнь или смерть».

Церковь посвящает этот день также размышлению над обновлением всего творения через Воскресение Христово, о чем говорится в слове свт. Григория Богослова «На Неделю Новую», которое в византийских Типиконах стало одним из главных уставных чтений праздника. По мысли свт. Григория, подобно первому творению (сотворению мира), начавшемуся днем недельным (воскресным), так и новый, обновленный Воскресением Христовым мир начинается днем недельным. Этот день, 8-й по Пасхе, и празднуется как День обновления, так так в отличие от дня Пасхи, самого дня спасения, который является «пограничным между погребением и Воскресением», этот день есть день «воспоминания спасения», день «чисто нового рождения». Содержанием же празднования для каждого, его приношением Богу должно стать внутреннее обновление: «Обновитесь, отбросьте древнего человека… только ради того вспоминая древнее, чтобы его избегать».

Совпадающее по времени с Антипасхой обычное весеннее обновление природы поэтому приобретает новое значение как видимое проявление и свидетельство внутреннего обновления всей твари: «Царица времен года триумфально шествует в честь царицы дней и преподносит ей дары от всего, что есть у нее самого прекрасного и радостного». Величие праздника подчеркивается согласием обновления видимого и невидимого мира, которое предваряет будущие «новое небо и новую землю» (Откр 21, 1): «Ныне весна земная, весна духовная, весна душам, весна телам, весна видимая, весна невидимая; о, если бы мы приняли участие в ней там, прекрасно изменившись здесь, и обновленные переправились к обновленной жизни во Христе Иисусе Господе нашем!».

В русском разговорном языке Антипасха часто называется «Красной горкой», так как это — первый день после многодневных Великого поста и Пасхи, когда позволяется совершать Таинство Брака.