Пение в доме Господнем

Церковное пение — часть драгоценного наследия первых веков существования Церкви Христовой, бережно сохранилось в Православном богослужении до наших дней. В молитвенном пении есть и прекрасная благочестивая традиция, и связь времён, и духовный опыт многих поколений христиан. Но традиция эта своими корнями уходит ещё дальше — во времена Ветхого завета, ведь и сам царь Давид свои вдохновенные псалмы пел…

Чем же живёт современный церковный хор? Что так притягивает людей в храмовом пении? На эти другие вопросы отвечают Татьяна Пини и Наталья Гладышева — певчие праздничного хора Свято-Вознесенского собора, который уже много лет украшает богослужения главного челнинского храма.

— Расскажите о вашем пути в храм: как получилось, что вы поёте в церковном хоре; что вас привело на клирос? И почему вы решились петь в храме, ведь можно быть прекрасным вокалистом, но при этом оставаться прихожанином, не служа на клиросе?

Татьяна Пини: В храм меня привели ещё в юном, дошкольном возрасте. Мы с семьёй часто посещали воскресные богослужения. Сейчас я с улыбкой вспоминаю, с чего всё начиналось, откуда возникла мысль о пении в церковном хоре.

Когда я всерьёз стала заниматься вокалом, (это было лет в 15-16), папа мне сказал, что большинство наших вокальных мировых звёзд, начинали свой творческий и жизненный путь с пения в церковном хоре. Самый яркий пример — Уитни Хьюстон. Это был достаточно веский аргумент, и я твёрдо решила попробовать.

Прошло немало времени с тех пор, и сегодня на ваш вопрос я могу ответить так: когда ты осознаёшь, что Бог наградил тебя голосом, что у тебя есть определённый талант, тогда в какой-то момент также приходит и понимание того, что твоё дарование, данное Свыше тебе и не принадлежит, его необходимо вернуть. Ему, Господу. Поэтому я пою в церкви — я хочу быть связана с Ним, воспевать Его и благодарить за тот талант, что Он даровал мне.

Наталья Гладышева: Осознанное желание прийти в храм и покреститься пришло в 15 лет, после смерти бабушки. Она всегда хотела, чтобы я была верующим человеком. Но в те времена атеизма я сама этого не хотела. Потом была учёба в Чайковском музыкальном училище и пение в Камерном хоре. Там мы исполняли различный репертуар, в том числе и духовную музыку П.И. Чайковского, С.В.Рахманинова и других композиторов. А однажды к нам на репетицию пришёл батюшка. Это было перед Пасхой, на Страстной седмице. Мы учили тропарь Пасхи. Он нас послушал, а потом высказал свои пожелания и спел сам. Это было что-то необыкновенное — мы рты поразевали. Это было так красиво! После этого я пошла в храм на Пасху и стала учиться церковному пению и церковно-славянскому языку. Мне кажется, быть хорошим вокалистом и не петь в храме — это неправильно. Согласна полностью с Татьяной в том, что коль Бог даёт тебе какой-то дар, то ты должен его использовать. Он не принадлежит тебе. Это инструмент, тебе данный для прославления Творца. А в моём случае тем более: я теряла голос полностью (был паралич связок), и восстановление было чудом! Думаю, что это было сделано для того, чтобы сейчас я могла петь в храме!

— Всем известно, что работники и служители храма не получают больших зарплат — почему же (скажем мирским языком) вы тратите время на это «неприбыльное занятие»? Что лично вам даёт пение на клиросе?

Татьяна Пини: Хотелось бы пояснить: у меня ведь ещё есть и другая, «мирская» работа, устраивающая во всех отношениях (я преподаю иностранный язык), приносящая и профессиональное удовлетворение, и достойный заработок. Пение на клиросе — это иное. Да, разумеется, это тоже дополнительный источник доходов, что немаловажно, но... не первично. Для меня лично работа в церкви — это большая радость, ни с чем несравнимое удовольствие исполнять духовные песнопения, положенные на волшебную музыку Ковальджи, Алексеевой, Бортнянского… Ты находишься совсем рядом с алтарём, со святыней и испытываешь трепет и благоговение. И ты поёшь, поёшь Богу. Это не передать никакими словами. Это — поистине чудо.

И отрадно, что пение нашего хора помогает прихожанам молиться… во всяком случае, мне хочется в это верить. Кроме того, особую ценность для меня представляет также и возможность общения с большим количеством православных людей. Как человек, проживший 5 лет за границей, могу сказать, что всего этого мне очень не хватало… Сейчас для меня работа в храме — это как глоток свежего воздуха.

И, потом, если ты исполняешь духовную музыку, молитвенные песнопения каждый день, то и в миру ты невольно начинаешь жить по более нравственным законам. Это накладывает отпечаток на всё, что ты делаешь, как общаешься с людьми и прочее.

Наталья Гладышева: Пение на клиросе — это удовольствие для меня. Участие в богослужении — это не передать словами. Это таинство! В этот момент действительно происходит что-то необыкновенное, и то, что ты чувствуешь себя причастной к этому — непередаваемо!

— Есть ли какие-то особенности в церковном пении, отличающие его от концертного и иного пения, и вообще от пения в светской аудитории?

Наталья Гладышева: Конечно, в церковном пении есть свои особенности — это молитва. И мы поём эти молитвы от лица всех прихожан. Это общность, это единение. Тут важно почувствовать себя частью чего-то большого и прекрасного и раствориться в этом.

Татьяна Пини: Особенно трудно приходится вокалистам перестраивать себя. Ведь им присущи самовыражение, демонстрация своих вокальных возможностей, творческая индивидуальность. В хоре же необходима «единая команда», чувство плеча. Нужно слушать рядом стоящего. Если же говорить о церковном хоре, то здесь, как нигде, действует правило: меньше вокальной яркости, меньше «самости», меньше личностного, больше молитвенности, прозрачности, осознанности. Мы, певчие, помогаем прихожанам настраиваться на другой, молитвенный лад и не должны отвлекать их «профессиональным или чувственным сопрано». Церковное хоровое пение должно быть ровное, без страстей — «едиными устами и единым сердцем», так сказать.

— Сталкивались ли вы с какими-то сложностями (в первую очередь — духовными) в своём служении, и как вы справляетесь с ними?

Татьяна Пини: Конечно, как и у всех, я думаю. Работать над собой приходится ежедневно, над своим характером, привычками. Например я, как дипломированный вокалист (закончивший один из самых известных московских ВУЗов), долгое время очень болезненно воспринимала любое нарекание или замечание во время службы. Искушение вступить в долгий, затяжной спор было велико. Гордыня была сильнее меня. Но потом пришло понимание того, что Господь таким образом исправляет меня, учит смирению, мудрости, прощению — через того или иного человека.

— Что вы можете посоветовать тем, кто желает петь в церковном хоре?

Наталья Гладышева: Не люблю давать советы. Тут ведь всё индивидуально, у всех всё по-разному. Для тех, кто желает, нет ничего невозможного! Но придётся усмирять гордыню не единожды.

Татьяна Пини: Что касается практических советов, то здесь я настоятельно советую изучить сольфеджио и нотную грамоту, прежде всего. Ещё важно научиться бегло читать на церковно-славянском языке, а для этого стоит позаниматься с преподавателем. Можно взять у регента ноты и при помощи музыкального инструмента разучивать церковные песнопения.

Очень важно иметь музыкальную память, желание учиться и быть готовым работать над собой. Ведь на клиросе царит особенная атмосфера. Как сказала Наталья, здесь придётся смирять гордыню. Певчему необходимо послушание и ещё раз послушание. Это очень важно. Здесь регент — твой руководитель, и все его замечания, просьбы должны беспрекословно выполняться.

В хоре также необходимо уметь слушать других, немного жертвовать собой, своими амбициями ради общего дела, подчинять себя интересам хора и требованиям регента, уметь уступать, быть гибким, стараться избегать конфликтов. Мы ведь поём в церкви, в доме Господнем — об этом нужно помнить каждую минуту.

(Р)