Жизнь саровского старца

Аудио (Размер 4.39 Mb)

Начало Саровскому монастырю было положено в самом начале XVIII века. Однако уже в годы царствования императрицы Анны Иоанновны монастырь чуть не закрыли. Саровские иноки были заподозрены в государственной измене по ложному доносу местного помещика, не желавшего делиться с монастырем землей. Основателя монастыря, монаха Иоанна, уже глубокого старика и еще нескольких иноков, сковав цепями, собрались везти в Петербург. Братия еле упросила приставов дать им проститься с дорогими им людьми. Боясь заговора, чиновники согласились при одном условии, что при прощании не будет произнесено ни одного слова. Арестантов в кандалах поставили перед воротами монастыря. С боков и сзади их встали с оружием солдаты. Монахам велели встать напротив, не подходя близко. Это была величественная минута. Только бряцание кандалов и плач братии нарушали тишину. Основатель обители трижды поклонился в ноги остающимся инокам и осенил их крестным знаменем. Те ответили ему земным поклоном. Через несколько лет монастырская братия получила письмо с предсмертным заветом основателя — хранить мир и любовь между собой и безропотно нести послушания.

Надежды сребролюбивого помещика не оправдались и монастырь не закрыли. А через некоторое время разросшийся монастырь уже кормил хлебом всю окрестность, в том числе и самого помещика, во время наступившего голода.

В конце 1778 года в Саровском монастыре появился новый послушник -19-летний Прохор Мошнин, будущий преподобный Серафим. Прохор исполнял самые различные обязанности на монастырском хозяйстве, доказывая своим послушанием горячее желание стать монахом. Через восемь лет настоятель монастыря постриг Прохора в монашество с именем Серафим, что значит «пламенный». Этот имя стало указанием новоначальному иноку о том, как надо жить в монашестве.

После смерти своего духовного наставника преподобный Серафим ушел жить в пустыньку — одиноко стоящую келью в глухом сосновом лесу в пяти километрах от монастыря. Здесь в совершенном уединении провел он пятнадцать лет, соблюдая строгий пост и непрестанное молитвенное правило. Пищей ему служили овощи, выросшие на возделанном им огороде. На спине преподобный всегда носил сумку, набитую камнями и песком, поверх которого лежало Евангелие.

Однажды к Серафиму, рубившему в лесу дрова, подкралось трое крестьян. Окружив его, они потребовали отдать им деньги, приносимые ему богомольцами. Он ответил, что ни от кого ничего не берет. Не поверив, крестьяне напали на него. Один, кинувшись на преподобного сзади, хотел его повалить, но, ударившись о котомку с камнями, сам упал. Серафим был высок ростом и силен, к тому же с топором в руке он легко мог отбиться от разбойников. Но ему вспомнились слова Евангелия: «Все взявшие меч, мечем погибнут», — и он решил не защищаться. Бросив топор на землю, и сложив руки крестом на груди, Серафим спокойно сказал своим обидчикам: «Делайте, что вам надобно». Один из них, схватив топор, обухом ударил преподобного по голове, так что изо рта и ушей подвижника хлынула кровь. Он в беспамятстве упал. Кинувшись на него, они избили и связали Серафима. Ища деньги, разбойники обшарили все углы пустынной избушки, сломали даже печь. Но найдя лишь икону да несколько картофелин, убежали. Придя в себя, Серафим с трудом выпутался из веревок и поблагодарил Бога за невинное страдание. Помолился об обидчиках, а на другой день во время литургии пришел в монастырь в самом ужасном виде. Волосы на бороде и голове его были в запекшейся крови, руки и лицо поранены, выбито несколько зубов, окровавленная одежда местами пристала к ранам на теле. Он рассказал о случившемся настоятелю и братии и остался в Сарове. Первые несколько дней братия ждала смерти Серафима, так тяжелы были его страдания. Он не мог ни пить, ни есть, ни забыться сном от нестерпимой боли. Затем наступило улучшение, однако полученные раны не давали ему покоя до самой смерти. Обидчики подвижника были быстро найдены, но Серафим просил настоятеля не преследовать их, объявив, что в противном случае он навсегда оставит обитель.

После этого случая преподобный поселился в монастыре, но не прекратил своего подвига уединения. Он затворился в келье и наложил на себя обет молчания. Его маленькая келья освещалась лишь лампадой и свечами, зажженными пред иконами. Мешки с песком служили ему постелью, а обрубок дерева заменял стул. И так продолжалось еще пятнадцать лет, пока в 1825 году преподобный не вышел из затвора, чтобы поделится своим духовным опытом с другими.

Он начал новый подвиг — старчества, духовного руководства людьми. С раннего утра до позднего вечера его келья была открыта для мирян, а для монастырской братии — в любое время дня и ночи. К нему шли толпы народа. В некоторые дни число посетителей доходило до двух тысяч человек в сутки. И каждого старец встречал, кланяясь до земли и обращаясь со словами: «Радость моя!». Безграничная сила сочувствия и сострадания сияла в его глазах, звучала в ласковых и нежных словах. Он весь трепетал неземной любовью к людям, духовной радостью, которую он старался передать и другим. Как ни много бывало у него посетителей, никто не отходил от него неудовлетворенным. Часто одной фразой, одним словом старец охватывал жизнь человека, наставлял его на нужный путь.

Семь лет бил этот источник Божественной любви, утоляя жажду каждого, кто к нему припадал. 2 января 1833 года преподобный Серафим тихо скончался в молитве, стоя на коленях перед иконой Божией Матери.

Преподобный Серафим как теплый луч света, проникающий в житейский мрак, обнял своим сочувствием весь мир людского горя и страдания. Как его духовное завещание звучат слова светоносного старца: «Радость моя, молю тебя, стяжи дух мирен, и тогда тысячи душ спасутся около тебя».