Утро, которое подарил мне Бог

Мне как-то говорили о Храме Воскресения Словущего в небольшом селе Битягово — мол, батюшка там очень хороший, протоиерей Вячеслав, и место душевное. Храм был построен в 1670-1671 гг. и много чего пережил. Долго я хотела туда попасть. Но всему Господь отвел свое время.

В то время я жила в городе Домодедово Московской области, вдалеке от родителей, в удаленности от людей, в общем, и в первых попытках прийти к Богу. Путь мой был тернист и загроможден непониманием, обидами и разными «почему». Однако первые шаги были уже сделаны, и на смену сомнениям постепенно приходило необъяснимое желание верить.

Еще непонятно было, что делать, как делать, с чего начать. Первые исповеди, слезы, духовные книги, страх.

И вот пришло время мне пойти в Битягово. Сердце так и сказало: пора.

Исповедалась я накануне в Соборе Всех Святых в Земле Российской Просиявших города Домодедово, потому как в Битягово мне вечером было просто не добраться. Туда предстоял нелегкий путь, сначала на электричке, а затем пять километров пешком по лесу. Настроена я была решительно: именно туда, и обязательно причаститься Святых Таин. Когда сердце не привязано еще к одному приходу, и нет духовного отца, душа тянется туда, где ей будет спокойно. В то утро я знала: там моё место.

Утро было морозное. Шел Великий Пост. Машинист объявил, что электричка не останавливается на нескольких станциях, в том числе — на моей; решила выйти на ближайшей, чтобы понять, как добираться дальше. Вышла на пустынную платформу, которая располагалась в лесу. Рядом не было ни одного человека, ни расписания электричек, ни места, чтобы укрыться от ветра, даже жилых домов не было видно. Простояв около получаса, я поняла, что могу замерзнуть совсем. Ног почти не чувствовала, коленки превратились в ледышки, на ресницах красовался плотный слой инея. Электричек не было видно даже вдалеке. Стало немного страшно. И ведь кто найдет потом?

Спустилась с платформы, решила пойти по тропинке — ведь куда-то же она вела? Прошла метров триста по лесу. Показались деревянные домики. Но ни одной живой души. Было рано, воскресенье. Я уверенно шла дальше, понимая, что где-то должны быть люди. И вот чудо: метрах в двухстах показался белоснежный храм на холме! Дошла я до него, уже не чувствуя ног. Замерла у калитки. Заперто. От калитки до самого храма метров двадцать. Никого не видно, тишина. У калитки табличка «График богослужений». Литургия начиналась в десять часов. То есть через два с половиной часа. Хотелось заплакать от отчаяния, но мороз съедал мои слезы еще в глазах. Я прижалась к калитке, будто ожидая, что кто-то увидит меня и впустит. Но было так тихо, что резало уши. Мороз хрустел в воздухе.

И тут я улыбнулась — вспомнилась строчка откуда-то «в дом Господень пойдем…». Быстрым шагом я возвращалась к станции, зная: Господь не оставит — просто проверяет, насколько твердо мое желание и вера. Радостно стало на душе, светло: «в дом Господень пойдем!». Отряхнула иней с ресниц, растерла коленки и вот уже сосны шепчут: «Давай, беги!». Слышу свисток электрички! Подбегаю. Она едет не в мою сторону, но какая разница! Решила вернуться на исходную и повторить путь (благо, время было — вышла очень заранее). Забегаю в вагон, улыбаюсь редким пассажирам, они удивленно разглядывают мои раскрасневшиеся щеки и смешную шапку. Сажусь ближе к печке, грею ноги. И вдруг машинист объявляет, что следующая станция — та, что мне нужна! Оказалось, свою станцию я проехала, а не не доехала! Я не поверила своим ушам. А ведь собиралась ждать электричку в ту же сторону, что ехала изначально. Согреться не успела, щеки горят, пальцев не чувствую, но радость в сердце неимоверная.

Выхожу на платформу «Взлетная», народ суетится, глазами ищу указатель. Прямо передо мной останавливается автобус, который идет до поворота, от которого мне предстоит идти пешком. Еду одну остановку, иду пешком в поисках указателя на Битягово. Шла около километра, стало тепло, радостно. И вот он — заветный поворот! Сосны шептались, снег ласково падал на голову и плечи, и тишина стояла торжественная, поющая: «в дом Господень пойдем». Дорога была легкой, и вот я уже прошла поворот на Серафимо-Знаменский скит, а значит, уже скоро. И вот вдалеке показался мост и сверкающие на морозе кресты храма. Ноги сами шли туда, где Господь ждал меня. Вот узкие улочки села, крутой подъем, поворот…

Вот виднеется старинное кладбище пред храмом, и белоснежные его стены. Как пела душа моя! Как будто вернулась в дом, где меня давно ждали. У входа бегали дети — четверо, батюшкины. С благоговением вошла в храм, было пусто — пришла рано. До службы было еще полчаса. Села в углу на скамью, растирая окоченевшие ноги. Осмотрелась, встала, приложилась ко кресту и старинной иконе Николая Чудотворца. В моей измученной душе вдруг мелькнула неведомая до этого искра — я… верю!

Начали приходить люди, странно смотрели на меня — так всегда в сельских храмах: странствующего видно сразу. А вот и батюшка Вячеслав — высокий, статный, с длинной бородой. Служба была долгая, красивая, торжественная. А сколько было детей! Силы начали покидать меня, сказалась усталость, пальцы немели. Но вот запели «Символ веры» и душа моя снова всколыхнулась. С каким трепетом подходила я к Чаше, по лицу текли слезы, и я была, пожалуй, самой счастливой из грешников. Сельские жители расходились, поздравляя друг друга с Причастием, а я тихо стояла в стороне и улыбалась. Ко мне подошла женщина и предложила горячего чаю. Это был самый вкусный чай, что я когда-либо пила.

Дорога домой была легкой, светлой, и в сердце что-то надломилось, изменилось навсегда, лед нечувствия вдруг треснул под лучами любви Божией. Дороги назад нет — впереди долгий путь к вере. И я понимала — теперь все будет хорошо.

В электричке люди ехали к родственникам, друзьям, кто-то ехал с ночной смены. И никто не знал, что здесь, среди них только что проснувшееся для Христа сердце.