Задушевные беседы

Баба Шура жила одна. После того, как муж погиб на войне, замуж больше не выходила. Детей поднимала, для них жила. А теперь вроде и не к чему с кем-то сходиться — старики уже. Когда ее спрашивали: не тяжело ли ей, она отвечала: «Я ведь не одна, я с Богом».

Летом у бабы Шуры всегда было людно и шумно: гостили дети и внуки. Зимой приезжали редко, поэтому я больше любил бывать зимой. После круговерти студенческой жизни на каникулах было здорово пожить в деревне.

Я любил зимними вечерами садиться с бабушкой у печки, смотреть на потрескивающие дрова и вести задушевные беседы. С бабушкой можно было говорить почти обо всём, о многом она имела свое суждение. Это она научила меня видеть мир по-особому — как Божье творение. То, что рассказывала эта пожилая женщина, так отличалось от того, что я видел и слышал в повседневной жизни! Но интуитивно чувствовал, что истина именно здесь, в этих простых и бесхитростных словах.

— Надо так жить, Алешенька, чтобы никогда не забывать о Божьей любви к нам, грешным. Хоть вот иметь только эту картофелинку, — продолжала она, счищая кожицу с горячей, ароматно пахнущей картошки в «мундире», — но и за это возблагодарить Господа, это тоже Его дар. Я недавно заболела, лежала с температурой, ничего не ела три дня, а только пила, так мне эта картошина вкуснее всех сладостей показалась. И ведь, по правде говоря, человеку не надо много, даже и лишнее бывает, иногда и здоровью вредит.

Действительно, питалась баба Шура всегда очень скромно, в основном «дарами» со своего огорода, соблюдала все посты. Может быть, поэтому была она живой, но не суетливой, и в свои семьдесят лет самостоятельно управлялась с деревенским хозяйством.

— Разве наше чрево можно насытить? — рассуждала она, — это всё от невоздержанности. Вот преподобный Серафим Саровский одной травой питался. Сныть называется. Сушил ее летом в достатке, а зимой обваривал в кипятке и ел. Говорил, что там всё необходимое для человека есть. Это только в одной траве. А сколько их для нас Господь приготовил? От всех болезней можно вылечиться. Но человек не довольствуется Божьим, всё норовит свое придумать.

Александра Петровна (так с уважением называли мою бабушку) считалась в деревне травницей. В прошлом городская жительница, она полюбила природу. Со временем, благодаря знающим людям, изучила многие лекарственные растения. Уходя с рассветом в лес, в поле, она бережно собирала травы, затем раскладывала на веранде, сушила, складывала в полотняные мешочки. Часто к ней приходили люди, она давала нужную травку, объясняла, как ее употреблять.

— Я здесь недавно была у племянницы в городе, — поведала мне она. — Так у нее утро начинается с вопроса: нет ли сегодня магнитной бури, благоприятный день или нет, какую таблетку проглотить? И так каждый день. Таблетками этими у нее все ящики в шкафу забиты, — сколько денег на ветер! — сокрушалась она. — А здоровья-то не прибавляется. Жалко, что забывают люди часто, что врач душ и телес у нас один — Христос. Хорошо бы вместе с таблеткой еще к Нему обратиться со слезной молитвой и к угодникам Божьим тоже. В храм бы — там жизнь, может и болезнь отступила бы.Всё, о чем говорила баба Шура, было до боли знакомо. Мать моя тоже без лекарств жить не могла, следила за всеми новинками.

— Я вот что, сынок, думаю, — продолжала между тем бабушка. — Придешь в больницу, там народу — тьма. Все хотят быть здоровыми, длинные очереди высиживают, все предписания врача выполняют, а здоровее не становятся. Почему это? А потому, что и ко врачу нужно идти с молитвой и верой, чтоб Господь через них исцелил. А то всё без толку.

Речь бабушки лилась плавно, неторопливо. Хотелось слушать и не перебивать.

— И то удивительно, как мы свое тело лелеем, кормим, наряжаем. Видим, что на наших глазах оно разрушается, а мы всё стараемся слатать его, а о душе бедной забываем. Успеть бы ее очистить, убелить — ведь смерти не миновать.

Я по молодости о смерти еще не задумывался, жизнь казалась такой длинной — всё впереди. Но баба Шура незаметно, исподволь приучала меня к мысли, что смерть не за горами, а за плечами.

— Многие сейчас про конец света толкуют, точные даты высчитывают. Будет ли это при нашей жизни или нет — неизвестно, и нечего этим голову забивать. Надо помнить, что каждого ожидает свой конец, и этого не избежать. Много суетимся, заботимся о пустом, время уходит, — сетовала она. — Для исцеления, соединения с Христом оно нам дано, а каждый ли об этом помнит?

Я вспомнил о том, что и я, и родители бывали в церкви редко — от случая к случаю — всё времени не хватало. Словно читая мои мысли, бабушка продолжала:

— Всех Господь призывает к Себе, всех ждет. Не слышим мы зова Его, не до этого нам: квартиру новую не обставили, детей не пристроили, потом внуков — всего не перечислишь. И это всё нужно. Если Господь дал нам близких — мы должны о них заботиться. Но всегда самое лучшее место в душе оставлять для Христа, Жениха нашего. Своевольные, упрямые только на себя надеемся, на свои силенки, а много ли их? Дунет ветер неудач, болезней, скорбей — и всё наше благополучие сдуло. Несчастные мы, слепые.

— Делать всё, Алешенька, нужно с любовью, — часто повторяла она. — У Господа нет дел малых и великих. Он смотрит на то, как мы делаем, пусть даже мало-мальское дело: тарелку помыть, цветок вырастить, кого-то чаем угостить или согреть добрым словом — всё нужно делать во славу Божью. Жизнь тогда совсем другой становится — радостной.

Управившись со всеми домашними хлопотами, она становилась на молитву: благодарила за прошедший день, просила для всех нас здоровья, ума, укрепления в вере. Учила она и меня хоть несколько минут ежедневно уделять молитве.

— Мы очень часто забываем благодарить Господа за все Его благодеяния, — говорила она. — Молимся, просим, а когда исполняется просимое, думаем, что всё в порядке вещей, себе многое начинаем приписывать. Гордости, тщеславия в нас — хоть отбавляй. Если не получается по-нашему — впадаем в уныние; начнет получаться — хвалимся, вот мол мы какие!

Так день за днем текла жизнь бабы Шуры, согретая любовью, верой, радостью. Она была неисчерпаемым источником мудрости, света для многих людей. Как могла она нести этот свет через свою многотрудную жизнь? Как-то она рассказывала мне о Серафиме Саровском, который учил: «Спасись сам, и вокруг тебя спасутся тысячи». Нет сомнения, что баба Шура своей жизнью многих наставила на путь веры, вот хоть меня. Хорошо, что есть на свете такие люди, терпеливо несущие свой крест и не жалующиеся на судьбу. Можно просто прийти к ним, погреться у их очага и вести задушевные беседы.

(Р)

Н.А. НИКИФОРОВА, 2003 год

Источник: "Православный Болгар", юбилейный номер