Лестница к небу

Великий пост является великим не только по своей продолжительности, но и по значению. Это единственный пост, когда меняется не только наш стол, но и весь привычный богослужебный строй, даже «Господи помилуй» поют особым, великопостным распевом. Смысл этого поста в том, чтобы подготовить человека к встрече самого значимого и радостного праздника православной Церкви — Пасхи.

Первоначально этот пост задумывался как подготовка оглашенных — язычников, желающих принять христианство — к Таинству Крещения. В древности к этому таинству относились очень серьезно; это была не ежедневная «услуга», которую сейчас в храмах оказывают практически по первому требованию, а огромное событие в жизни человека, к которому надлежало подготовиться со всей серьезностью. И одним из элементов подготовки, был сорокадневный пост. Христиане постились перед Пасхой только семь дней. Но постепенно пришли к мысли, что Крещение это величайшее событие не только в жизни человека, но и христианской общины, к которой присоединяется человек — эта новая частица Тела Христова — Церкви. Поэтому в знак солидарности с оглашенными начали поститься и верные т.е. те, кто уже приняли крещение. Так и идет до сего дня: к пасхальному посту (страстная седмица) присоединяется сорокадневный пост, и все это называется Великим постом.

Итак, значение Великого поста не только в исполнении религиозных обязанностей — исповедь, причастие, ограничение в пище, но, прежде всего переход из одного духовного состояния в другое, своеобразная лестница к небу. И все великопостное богослужение служит этой цели. Следует, впрочем, уточнить, что постовая служба совершается только по будням: суббота и воскресение в число дней поста не входит. Поэтому если кто хочет понять что такое Великий пост, так сказать прочувствовать его, то следует приходить на будние службы. Пусть ненадолго, на полчаса, но только там можно ощутить удивительную атмосферу великопостного богослужения.

В самом начале Великого Поста, исходным «тоном», которым определяется вся великопостная «мелодия», является великий покаянный канон св. Андрея Критского. Он разделен на четыре части и читается за Великим Повечерием, вечером, в первые четыре дня Поста. Его можно описать как покаянный плач, раскрывающий нам всю необъятность, всю бездну греха, потрясающий душу отчаянием, раскаянием и надеждой.

С исключительным искусством св. Андрей переплетает великие библейские образы — Адама и Еву, рай и грехопадение, патриарха Ноя и Потоп, Давида, Обетованную Землю и выше всего Христа и Церковь — с исповеданием грехов и раскаянием. События священной истории явлены, как события личной жизни каждого человека, дела Божии в прошлом, как дела, касающиеся меня и моего спасения, трагедия греха и измены, как моя личная трагедия. Жизнь человека показана, как часть той великой, всеобъемлющей борьбы между Богом и силами тьмы, которые восстают на Него.

Значение и цель Великого Канона именно в том и состоят, чтобы явить нам грех и тем самым привести нас к раскаянию. Но он являет нам грех не определениями и перечислениями, а неким глубоким созерцанием библейской истории, которая поистине есть история греха, покаяния и прощения.

Покаянный канон является лейтмотивом первой великопостной седмицы, которая завершается неделей торжества православия (неделями согласно Типикону называются воскресные дни, происходит от слова «неделание»). Исторически это связано с окончательным уяснением и определением в правилах семи Вселенских Соборов православного христианского учения. Торжеством этого дня Церковь дает всем проходящим подвиг поста, чувство живого единения с Нею и основание молитвенного ходатайства за них пред Богом.

Во вторую седмицу поста Церковь продолжает побуждать нас к молитве, покаянию, благотворению и прочим подвигам благочестия, раскрывая истинные свойства этих подвигов —«духовным постом постимся, расторгнем всякое развращение, останемся же и соблазнов греха, отпустим и братии долги, да и нам оставятся прегрешения наши»; «придите, очистим себя милостынями и щедротами убогих, не трубяще, не являюще наше благотворение,… да не расточит тщеславие плод милостыни».

Заканчивается вторая седмица поминальной субботой. Вообще 2-я, 3-я и 4-я субботы поста являются поминальными. Эти субботы связывают великопостный подвиг с будущим исполнением и, таким образом, придают посту его особый, духовный ритм. В мире сем мы обречены на смерть, как обречен на нее и сам мир. Но во Христе смерть побеждена изнутри, она, как сказал Апостол Павел, потеряла свое «жало», стала сама входом в полноту иной жизни. В народном благочестии глубокое отклонение от подлинного смысла христианской веры сделало смерть опять черной. Это выражается черными (траурными) одеждами на похоронах и панихидах. Мы должны, однако, знать, что для христианина цвет смерти — белый. Значение христианской смерти и нашей молитвы за умерших — это свет Лазаревой Субботы и радостный покой Святой и Великой Субботы.

Второе воскресение Поста связано с воспоминанием св. Григория Паламы, архиепископа Фессалонитского. Он известен, как обличитель ереси Варлаама Калабрийского, отвергавшего православное учение о благодатном свете, озаряющем внутреннего человека, и не допускавшего возможности достигнуть этого озарения молитвою, постом и другими подвигами самоотвержения. Первое воскресение Поста есть, таким образом, общее торжество всех православных христиан, второе — по преимуществу подвижников, монахов.

В третью седмицу Церковь продолжает призывать возлюбить пост — «матерь добродетелей» и возненавидеть пищу — «родительницу страстей». Заканчивается она Крестопоклонной неделей. За воскресной всенощной, на середину храма износится Крест, украшенный цветами, и остается там всю седмицу для народного поклонения. Мы достигли середины Великого Поста.

Значение этого события раскрывается в синаксаре (сборнике текстов для назидательного чтения): «... В тот же день, в третью неделю Постов мы празднуем поклонение честному и животворящему Кресту, — вот по какой причине: во время сорокадневного поста мы как бы распинаем себя... и испытываем некоторую горечь, печаль и уныние, — нам предлагается Животворящий крест, освежающий и ободряющий нас; напоминая нам страдания Христа, он укрепляет и утешает нас... мы подобны тем, которые проходят долгим и трудным путем; утомленные, они видят прекрасное дерево и садятся отдохнуть в тени его листвы; немного отдохнувши, как будто обновленные, они продолжают свой путь; так и теперь, в постное время, среди прискорбного пути подвига, святые Отцы водрузили Живоносный Крест, подающий прохладу и освежающий нас, для того, чтобы мы могли мужественно и легко окончить остающийся путь...»

Физический и духовный подвиг, если он серьезен и последователен, начинает сказываться, чувствуется усталость. Нам нужна помощь и ободрение. С другой стороны, претерпев эту усталость, взойдя на половину горы, мы начинаем видеть конец нашего странствования, и сияние Пасхального света становится ярче. Великий Пост — это время нашего самораспинания, опыт, пускай и ограниченный, Христова призыва, который мы слышим в Евангельском чтении этого дня: «... Кто хочет идти за Мною, отвергнись себя и возьми крест свой, и следуй за мной» (Мк. 8, 24).

Вся следующая седмица как и воскресение называется — Крестопоклонной. Церковь воспевает св. Крест, как «древо жизни, ада разорителя, радость мира, тления потребителя». Но так как преуспеяние в постных подвигах может затмиться гордостью, то Церковь примером Господа, смирившего себя даже до смерти, внушает и нам смирение — «Поревнуем верни, мытареву покаянию, а не фарисейски похвалимся… яко всяк, возносяй себя, смирится, смиряяй же себе вознесется; тем же единодушно возопим Ему: Боже очисти нас грешных и спаси нас».

В богослужении четвертого воскресения, Церковь предлагает высокий пример постнической жизни в лице прп. Иоанна Лесвичника. Ободряя постящихся примером св. Иоанна, Церковь предлагает новое утешение в евангельском и апостольском чтении этого дня. В первом, она показывает, что постом и молитвою побеждается самый страшный враг нашего спасения — диавол, а во втором напоминает непреложность воли Божией о спасении человека, чтобы мы имели твердое упование.

Отличительной особенностью пятой седмицы, является чтение канона Андрея Критского, но на этот раз целиком. Если в начале поста этот канон служил как бы дверью, открывающей путь покаяния, теперь, в конце Поста, он звучит как его итог и завершение: что мы действительно сделали за этот Пост? До чего мы дошли на пути покаяния? Потому что теперь все, что касается нас лично, приходит к концу.

Служба пятого воскресения посвящена воспоминанию и прославлению подвигов св. Марии Египетской. В ее жизни Церковь обращает внимание на две противоположности: на глубину ее греховного падения и на высоту благодатного восстания, чем указывается, что истинное покаяние изглаждает самые тяжкие грехи, и может вознести кающегося грешника на высокую степень духовного совершенства.

Со следующей седмицы мотив постных служб начинает меняться. Если в первой половине Поста наши усилия были направлены на собственное очищение, теперь нам открывается, что это очищение не есть самоцель, оно должно было ввести нас в созерцание, уразумение и освоение Тайны Креста и Воскресения. Смысл нашего подвига открывается теперь как участие в этой тайне, к которой мы так привыкли, что просто забываем об ее значении.

В самом начале мы сказали, что Великий Пост — это приготовление к Пасхе; однако, в нашей обычной и ставшей уже привычной жизни, это приготовление остается номинальным, отвлеченным. Великий Пост и Пасха стоят как бы рядом, каждый на своем месте, но без настоящего понимания их связи между собою и зависимости друг от друга. Даже если Великий Пост не рассматривается всего лишь как время исполнения ежегодных обязанностей исповеди и причастия его все-таки почти всегда воспринимают как индивидуальный, на себя обращенный личный подвиг. Другими словами, что действительно отсутствует в обычном опыте Великого Поста — это именно физическое и духовное усилие, направленное не на отвлеченную мораль, не на стремление к личному исправлению или обузданию страстей, и даже не на личное самосовершенствование, но на участие в высшем и всеобъемлющем подвиге Христа.

Итак, в центре внимания служб шестой седмицы, находится Лазарь — его болезнь, смерть, горе его родных и то, как Христос все это воспринимает. В понедельник мы слышим: «Днесь Христу является об одну страну Иордана ходящу, болезнь Лазарева...» — Сегодня Христос, ходящий по ту сторону Иордана, провидит болезнь Лазаря… Во вторник: «Вчера и сегодня Лазарь болен...» В среду: «Днесь Лазарь умерый погребается и рыдания поют его сродницы». — Сегодня погребается умерший Лазарь и рыдают его сродники... В четверг: «Дводенствует днесь Лазарь умерый...» — Сегодня уже два дня, как Лазарь умер.И наконец в пятницу: «Заутра бо Христос приходит оживити глаголом умершаго брата (Марфы и Марии)...» — Завтра Христос придет воскресить из мертвых брата (Марфы и Марии) ...

Таким образом, в течение всей недели мы духовно созерцаем предстоящую встречу Христа со смертью — сперва со смертью его друга Лазаря, а затем и с Его собственной смертью. Приближается час Сына Человеческого, о котором Он так часто говорил, и к которому все Его служение на земле было направлено.

Раскрывая образ Великого Поста, как духовной лествицы, возводящей ко Христу, к участию в Его подвиге, нельзя не сказать, о том внешнем выражении поста, с которым его обычно ассоциируют, а именно — о воздержании от скоромной (мясной, молочной и т.п.) пищи. Нужно помнить, — христианский пост никак не связан с представлением о том, что бывает пища, которая оскверняет человека или не оскверняет его. Это ветхозаветное деление на пищу «чистую» и «нечистую» в Новом Завете уже совершенно не приемлется. Всё, что создал Господь, всё чисто. Если это съедобно, то можно принимать в пищу. Не пищей оскверняется человек. Но в то же время, почему мы говорим о том, что воздержание в пище бывает необходимым? Потому что человек не только духовное, но и телесное существо. И душа и тело взаимно влияют друг на друга. Например, женщина, одевая вечернее платье не только выглядит, но и чувствует себя по-другому, не так как если бы она была, скажем, в джинсах и куртке. Если даже одежда так влияет на состояние души, то тем более — пища. Поэтому ограничение в пищи, несмотря на, казалось бы, чистую физиологию, является полезным духовным упражнением.

От телесного поста освобождаются лишь те, чья плоть и так находиться в стесненном и озлобленном состоянии, например: болящие, беременные, люди занятые тяжелым физическим трудом. Впрочем, иногда опытные духовники не рекомендуют поститься и тем, кто не входит в эти категории, и вот почему. Постящийся человек смиряет свою плоть и в связи с этим испытывает чувство постоянного беспокойства (голодный желудок — это источник раздражения), а он не умеет своё раздражение контролировать, он не владеет своей душой, своими эмоциями, и вот это раздражение его желудка начинает выливаться на всех вокруг. Тогда ему священник советует: «Нет, ты лучше спокойно живи. Вместо поста физиологического (питание) ты лучше Покаянный канон каждый день читай, в храм почаще ходи и попробуй за собой грехи, прежде всего, видеть. Это будет твой пост». Рассказывают про одного батюшку, еще в советские времена, к которому подошла женщина и спросила: «Батюшка, вот я работаю в советском учреждении, и я там поститься не могу, потому что в столовой там рыбный день только в четверг, всё скоромное, и я всё время на глазах у своего начальника и парторга кушаю. Лишние вопросы будут, если я буду поститься. Как мне быть, что есть-то?». А в ответ слышит: «Всё ешь. Людей не ешь». Не гневайся, не осуждай, не раздражай — это и будет истинная жертва.

Как сказал св. Серафим Саровский, главная цель христианской жизни, это не пост, не милостыня, и даже не молитва, а стяжание Духа Святого, все же вышеперечисленное, лишь средства для достижения этой цели.

Протоиерей Александр АНДРИЕВСКИЙ