Для чего нам святые?

Каждый день Православная Церковь в лице священников, монахов и мирян, перелистывая свой богослужебный календарь, вспоминает имена людей, живших совсем недавно или уже очень давно — на заре христианства. Это наши святые. Но что значат их имена? О чём они говорят нам? Что такого особенного скрыто за ними, если Церковь посвящает им свои службы, посвящает им храмы, крестит в их честь младенцев?

С самого утра мир предлагает человеку на завтрак свои яркие новости, чтобы он окунулся с головой в увлекательные переживания о курсах валют, о политике, об экстрасенсорике, о пятнах на солнце, о том, как лучше отпраздновать какой-нибудь «международный день комиксов» или «день рождения канцелярской скрепки». И так до ночи. Концентрация информационного мусора в мире настолько огромна, что бесполезная информация окружает нас плотным кольцом и настойчиво стучится в двери сознания каждого человека — и неверующего, и верующего. Не все это сознают, но если сознают, то как этому противостоять? И вот оказывается, что именно Церковь готова помочь нам.

Правда

Жития святых — мало кем читаемые, мало кем принимаемые всерьёз, они открывают человеку совершенно иной мир — мир обычных людей, доказавших, что спасительная христианская жизнь всегда возможна — и во времена Нерона, и в наши дни. Кто-то скажет, что жития — это сказки. Но нужно помнить, что житийная литература началась с юридически точных актов Римских судов, свидетельствующих о допросах первых христиан, об их стойкости в вере перед лицом смерти. Чего стоит только одно из первых дошедших до нас описаний мученичества — допрос святителя Поликарпа Смирнского, ученика апостола Иоанна Богослова, казнённого в 156 году за проповедь христианства:

«…Поликарпа привели на стадию. По всей толпе пронеслась весть: «Поликарпа арестовали». Поднялся такой шум, что невозможно было расслышать ясно ни одного слова. Поликарп предстал пред лицо проконсула. Он начал допрос: «Ты ли Поликарп?» Когда епископ признал себя Поликарпом, проконсул обратился к нему с обыкновенными словами: «Пожалей твой почтенный возраст и не доводи дело до своей погибели; поклянись гением кесаря, одумайся, скажи: смерть безбожным». Поликарп грустно и строго осмотрел сидевшую в цирке бушующую толпу, указал на неё рукою и произнес, обращая глаза к небу: «αιρε τους aθεουV» (смерть безбожным). «Поклянись гением кесаря, — продолжал проконсул, — и похули Христа». Поликарп ответил: «86 лет служу я Ему и никакой обиды не потерпел от Него; как же я могу похулить Царя моего, Который спас меня?» Проконсул продолжал склонять Поликарпа к отречению: «Поклянись же гением кесаря, и я отпущу тебя». Тогда Поликарп заметил: «Напрасно ты делаешь вид, что не понимаешь меня, предлагая поклясться гением кесаря. Если ты не хочешь понять меня, я скажу тебе ясно: слушай: я христианин…» Проконсул взглянул на сидевшую в цирке толпу и сказал: «Убеди народ». «Лишь тебе, — ответил епископ, — оказываю я честь говорить с тобою, уважая в тебе представителя Богом поставленной власти, а этих я не считаю достойными, чтобы я стал оправдываться перед ними». «У меня есть звери, — сказал проконсул, — я им отдам тебя, если не отречешься. А если зверей не боишься, то я сожгу тебя». Поликарп ответил, что огонь временный, который через несколько часов погаснет, не страшен по сравнению с огнем вечным: «Что ты медлишь? делай, что тебе угодно…»

Картину эту даже трудно себе представить: вот стоит престарелый епископ Поликарп посреди огромного цирка, в окружении озверевшей толпы, и так ясно, не теряя достоинства, говорит о своей верности Христу, за имя Которого его и ненавидят. И таких, документально зафиксированных, сведений о святых первых времён не мало.

Незаметные святые

Каждый день Церковь поминает не только общеизвестных святых, но и людей, о жизни, которых известно, быть может, так мало, что всё житие укладывается в несколько предложений. Что можно из этого почерпнуть? Многое.

Вот, например, жил в XIII веке в Киево-Печерском монастыре один диакон по имени Анастасий. Летопись вообще ни чего не говорит о нём, кроме того, что этот святой диакон молился так, что Господь всегда его слышал и исполнял все его прошения. И всё — больше ни строчки.

Но такой памяти можно позавидовать. Ведь что значит вся слава мира по сравнению с тем, что тебя слышит Бог?

Или другая святая: девятилетняя христианка Василисса Никомидийская, пострадавшая за веру в IV столетии. Девочку эту, как исповедующую запрещённую религию, схватили по приказу правителя Никомидии и даже стали пытать. Но Василисса выдержала мучения, в результате чего сам правитель переосмыслил свою жизнь и принял христианство.

Даже если вспомнить о жизни одного из любимейших русским народном святых — о Симеоне Верхотурском: ведь что такого особенно мы знаем о нём? Пришёл в Сибирь неизвестно откуда неизвестный человек, молился, постился и незаметно для всех умер. Правда, потом Бог прославил этого Симеона таким множеством чудес, что свидетелей его помощи, наверное, даже искать не нужно — многим святой помогает и сейчас. А в тропаре ему написано: «Мирскаго мятежа бегая (избегая), все желание обратил еси к Богу…» — тут нам и путь ко спасению, минующий суету мирскую, и подтверждение истинности такого пути.

И таких коротких, но ёмких по своему духовному содержанию жизнеописаний множество.

Новые мученики

Синодальный период в истории Русской Православной Церкви показывает: как российский народ постепенно пришёл к духовному упадку. Редкое участие в церковных Таинствах и другие отступления от подлинной православной жизни привели многих к отступничеству. Казалось бы: это конец. Но вот уже в наши дни мы читаем всё те же (как и в древнем Риме) акты допросов христиан времён советских гонений. В них всё та же твёрдость.

Да, кто-то под давлением отрекался от Бога, а кто-то писал из тюрем и ссылок своим духовным чадам примерно так: «Не скорбите обо мне по поводу заключения моего в темнице. Это моё училище духовное. Слава Богу, дающему столь мудрые и благотворные испытания мне, крайне нуждающемуся в строгих и крайних мерах воздействия на мой внутренний духовный мир... От этих потрясений (между жизнью и смертью) усиливается и утверждается в душе спасительный страх Божий...» (Священномученик Гермоген, епископ Тобольский и Сибирский). Автора этих строк большевики утопили в холодной сибирской реке в 1918 году, так и не сломив его веры.

Следы многочисленных российских новомучеников проходят совсем близко от дорог нашей жизни, их дыхание ещё совсем недавно согревало воздух. Они напоминают нам, что жизнь во Христе реально возможна при любых условиях.

Мир упорно пытается убедить нас в том, что временная радость от приобретения тех или иных житейских благ — это наша вершина. Шумная реклама всякого хлама забивает наши уши. Но ведь это не правда. И каждый Божий день Церковь вспоминает тех, кто жил с Богом, сохранив в Своей памяти для нас их жизни, полные живого свидетельства о том, что Евангелие — это не сказка, не идеалистическая иллюзия, а единственный верный путь, ведущий к жизни, по которому стоит идти, не смотря ни на что, ибо «Претерпевший до конца спасётся» (Мф. 10, 22).

(Р)