На красивом и тайном, как Бог, языке

Около шести утра пошёл первый снег. Ветер ужасный. До собора полчаса езды на гремящем «Форде» под песни о тюрьме, печальной любви и шутки Михаила Задорнова…

А в сумке моей Псалтирь на церковно-славянском. Достаю книжку и открываю любимый 26-й псалом. Однако, как это всё странно: весь мой город круглосуточно куда-то едет, торопится спать, мигает поворотниками, одними губами произносит справедливые ругательства, а я через полчаса поверну ключ в замке, и откроется храм…

Не знаю как у кого, а я вот иногда встаю утром и не думаю словами молитвы — я тороплюсь домыслить вчерашний день, сконструировать день сегодняшний. И совсем не сразу слова нашего общего разговора с Богом заполняют мой рот. А ведь не мной начата эта вечная беседа, не мной окончится, но я в ней участвую — да так участвую, что и радость и страх рядом — те же слова, что и у моей тёти Ирины, и у инока в заполярной обители, и у преподобного Серафима Саровского — райская беседа, где все говорят одновременно и понимают друг друга.

Наши отцы видели многое, а Господь, видит всё. Иначе, как объяснить эту книжку с живыми словами древних святых на никому не понятном языке здесь — на этом ультрасовременном, непроходимом воздухе, пронизанном лучами авто-радаров и незримыми смсками?! У меня на коленях сейчас как бы та самая уединённая комната, в которую Бог завещал входить для молитвы — никто не придёт сюда кроме братьев и сестёр. Ни унизительным анекдотам, ни радио-шуму, ни рекламе стальных дверей не войти в неизменную, как и Сам Христос, православную молитву через красивые двери церковного языка…

Без десяти восемь. Поднимаюсь по лестнице колокольни — снег залетает сюда и кружится в пролётах. Забыть и заменить на удобное можно всё… Но колокольный звон… Благовест над запорошенным городом моим, и над Иерусалимом — такой же — во все времена и по всей земле. А наши священники, несущие касания рук апостолов на себе… — тому, кто не верит, не доказать этого, но мы и не будем…

Как бережно всё здесь хранит нас от измен, обмана, суеты, сиюминутности: в мире забывают, как перелистывать бумажные страницы, деградирует язык и однополые пары требуют дать им детей, но, одновременно со всем этим, вот одежды Иоанна Златоуста на плечах современного иерея, вот византийский купол над нашим собором, вот древние церковные напевы, вот и тяжёлое праздничное Евангелие на неизменном, красивом и тайном, как Бог, языке.

***

Снова книга открыта тяжёлая
На красивом, как Бог, языке,
И гулящие люди по городу
Алавастры ко храму несут,

Чтобы Ты преломил эту булочку,
И раздал по кусочку в ладонь...
Ты же ведаешь: дело не в трапезе,
Раввуни — только руки Твои...