Казаки и ПЕТР I [+Видео]

В  Татарстане проходит региональный этап XXX Международных Рождественских образовательных чтений «К 350-летию со дня рождения Петра I: секулярный мир и религиозность». В рамках чтений 13 ноября в актовом зале Свято-Вознесенского архиерейского подворья города Набережные Челны состоялась секция «Церковь и казачество: пути воцерковления и сотрудничества», организованная отделами по взаимодействию с казачеством Казанской и Чистопольской епархий Татарстанской митрополии. Предлагаем вашему вниманию доклад десятника Ильинского подразделения Александра Сиротина «Петр I и казачество».

Казачьи земли в безбрежных степях Дикого поля до эпохи Петра были не столько частью нашей страны, сколько тем, что историки и политологи ныне именуют фронтиром — обширной, зыбкой, неопределенной и в духе тех веков совсем не мирной границей. Притом границей даже не с какими-то державами и странами, а в первую очередь с огромными пространствами неосвоенных и малозаселенных земель. Там, на степном казачьем фронтире, на Дону, на Тереке и за Волгой, с момента падения Золотой Орды какая-либо государственность ощущалась очень слабо на протяжении четверти тысячелетия!

Первые казаки

Документы наших древних архивов впервые упоминают казаков еще во времена Ивана Грозного. Сохранилась датированная январем 1570 года «грамота царя и Великого князя Ивана Васильевича на Донец Северской атаманам казацким и казакам». Грозный московский монарх просил донцов: «без всякого ослушания нам послужить, а мы вас за вашу службу жаловати хотим». Впрочем, сохранились и грамоты, где первый русский царь гневается, что «атаманы и казаки нашим людем многие грабежи и убытки чинили».

Казаки в ту эпоху были скорее беспокойными и не всегда удобными союзниками русских царей. Казачьи станицы и «юрты» (у казаков Дона таким термином обозначались не жилища, а степные угодья вокруг их хуторов) защищали южные рубежи России от кочевников Дикого поля. Начиная с эпохи царя Федора, сына Ивана Грозного, из Москвы регулярно направлялась помощь казакам.

Но еще до эпохи Смуты известна как минимум одна, как сказали бы сейчас, чисто гуманитарная акция Москвы в отношении казачества. В архивах за 1594 год сохранилась обширная, на десятки страниц «Ведомость о хлебном жалованьи, выданном Донским, Волжским, Терским и Яицким атаманам и казакам». Без всяких условий православным обитателям степного фронтира осенью того года передали 320 тонн ржи и овса — для той эпохи очень внушительный объем! Дело в том, что весной 1594 года казаки участвовали в одном из первых походов русского войска в Закавказье, где понесли большие потери. И правительство решило поддержать их семьи массовой раздачей продовольствия, благодаря чему древняя «Ведомость» донесла до нас множество казачьих имен».

Долгое время союзные Москве казаки отнюдь не всегда были послушными исполнителями ее воли. И здесь речь даже не о «воровстве», как тогда именовали нередкий казачий разбой и восстания, а о той политике, которую проводили казаки, зачастую не оглядываясь на царей. Так, в истории русской Смуты начала XVII века немалую роль сыграл донской атаман Иван Заруцкий, открыто претендовавший на высшую власть в Российском государстве. Лихой авантюрист, воевавший со всеми по всей стране от Ярославля до Астрахани, в итоге сел в Москве не на трон, а на кол… Легендарный донской казак Стенька Разин, предводитель грандиозного восстания, известен всем.

Самостоятельность

Но даже вполне лояльные к царской власти казаки нередко проводили вполне самостоятельную внешнюю политику, порою ставившую Москву пред неожиданным и сложным выбором. Например, с 1637 года донское казачество пять лет вело свою отдельную войну с Османской империей.

Казаки тогда без всякого согласования с Москвой не только героически захватили сильнейшую турецкую крепость Азов в устье Дона, но и убили посольство, отправленное турецким султаном к русскому царю. В итоге первому русскому царю из династии Романовых пришлось оправдываться перед турецким султаном…

Обстоятельства сложились так, что в борьбе с поляками далекий турецкий султан был фактическим союзником Москвы — войска Османской империи тогда тоже регулярно воевали с польской державой на землях современной Молдавии. Словом, самочинная победа донцов у Азова поставила государство Российское в весьма непростое положение. Воевать с турками было невыгодно, но и позволить могущественным османам (а тогда турецкая империя была на пике своего могущества!) в отместку за захват Азова разгромить православных донских казаков тоже было нельзя.

И уж совсем запутывало ситуацию, что в союзе с донскими атаманами против турок воевала часть татар, недовольных крымским ханом, а сами захватившие Азов казаки вовсе не горели желанием пустить в стратегическую крепость гарнизон московских стрельцов. От такого предложения, сделанного Посольским приказом, посланцы Дона официально отказались.

В итоге Москве пришлось тайно и на тот момент, в сущности, в ущерб своим главным интересам поддерживать оборонявших Азов храбрых, боеспособных, но слишком уж своевольных и неуправляемых казаков. Русский царь, первый из династии Романовых, формально оставаясь в мире с турецким султаном, был вынужден послать на самостийно воюющий Дон хлеб и порох, а также разрешить уйти в казаки из центральных областей России многим тысячам «вольных ратных людей», как тогда именовали добровольцев.

Конечно, и раньше, до 1721 года, православные казаки Дона, Терека и Яика (ныне Урала) отнюдь не считались на Руси иностранцами. Однако «вольные» люди с берегов тех южных рек — очень южных, по меркам лесов Центральной России! — долгое время не являлись и подданными русских царей.

От буйных атаманов к «наказным»

Ровно 300 лет назад, 14 марта (3 марта по старому стилю) 1721 года, царь Петр I подписал короткий, но очень важный для истории нашего отечества документ. Он настолько краток, что его легко процитировать полностью: «Великий Государь указал Донским и Яицким и Гребенским казакам во всех управлениях быть в ведении Военной Коллегии».

Всего 17 слов, включая предлоги, на самом деле означали великое дело — окончательное включение в состав России огромных казачьих земель по берегам Дона, на Северном Кавказе и в степях Азии к востоку от Волги. Для наглядности укажем, что по площади эти просторы гораздо больше территории современной Германии и лишь чуть меньше Франции.

До этого указа все отношения государства Российского с казачеством велись через Посольский приказ, предшественник Министерства иностранных дел, то есть так же, как с другими государствами или иноземными племенами. Впервые с точки зрения российских законов той эпохи казаки стали подданными Москвы только 350 лет назад, в 1671 году. Именно донские атаманы, сохранившие верность монархии, в том году пленили Степана Разина, завершив тем самым грандиозное восстание. После чего на Дону состоялось принесение присяги царю Алексею Михайловичу — «всем войском великому государю обещанье учинили перед Евангелием».

По законам и понятиям Московской Руси принесшие такую присягу становились подданными царя. Однако даже в таком статусе казаки сохраняли обширную автономию — общение Москвы с ними продолжалось через Посольский приказ, продолжало действовать и правило, сформулированное самими казаками: «С Дона выдачи нет!». Крестьяне продолжали уходить на казачий фронтир в надежде стать «вольными людьми», и все попытки центральных властей вернуть беглых еще много десятилетий оставались тщетными.

(П)