Современно ли Православие?

Современно ли Православие? Отличается ли идеал жизни православного христианина от того, что желал бы себе нормальный современный человек? Эти вопросы требуют пояснения. Ведь различных взглядов на то, «что такое хорошо и что такое плохо» сейчас очень много, и часто они диаметрально противоположны.

Свобода и ценности

Свобода. Наверное, сегодня это самый главный вопрос, занимающий умы жителей нашей планеты. Свобода от чужого влияния; свобода выбора; свобода в отношениях; свобода во всём, что только придёт в голову. И в этом контексте Церковь представляется стороннему наблюдателю чем-то, что стремится сковать эту его свободу. Но так ли это?

К чему призывает человека современный мир? К свободе ли? Вроде как — да. Но при ближайшем рассмотрении видно, что эта свобода зачастую заключается в выборе того, от чего зависеть: от Интернета, от пищи, от удобств, от качественного алкоголя, от автомобиля, от дизайна квартиры, от цвета ногтей, от марки обуви и тому подобное. Кажется, что смысл в том, чтобы делать, что хочешь. Но хочет ли всего этого человек? Не находится ли он под воздействием маркетинговых технологий? «Хочешь, покупай ненужную тебе дорогую машину, взяв неподъёмный кредит! Не хочешь — не покупай! Но лучше — покупай, ведь с машиной «подешевле», ты неполноценный какой-то!» Вот и вся свобода. Только вот так «свободно» выбрав себе зависимость, не так-то просто от неё избавиться.

К чему призывает Церковь? Она тоже призывает к свободе. Но вкладывает в это понятие совсем другой смысл. А если коротко, то Церковь предлагает человеку быть свободным от зависимостей. Церковь, в отличие от рекламы, однозначно говорит: «Ты свободен в том, чтобы есть только вкусную пищу, но это путь к рабству. Ведь что ты будешь делать, когда придёт время отказаться от дорогой еды?» Ни одна реклама так не скажет — это невыгодно. Но для Церкви важна только выгода человека — его свобода. Ведь без свободы спасение невозможно.

Да, кто-то скажет: «Вот вы себя называете рабами Божиими. Но я не раб!». Вспоминая всё выше сказанное, можно ли так уверенно говорить — «я не раб»? Конечно, нет. А православный христианин ответит так: «Что значит «раб Божий»? Это не унижение — это титул. Ведь, если я раб Бога, то, значит, уже больше ничей. Так как нет никого выше Бога». В самом деле, что представляет собой раб пива с шашлыками в сравнении с рабом Божиим? Ничего. Не в смысле, что это повод для гордости христиан — просто степень свободы тут несоизмерима.

О любви

Да, система ценностей православного христианина отличается от той, системы ценностей, которая сейчас в моде. Не будем касаться главного — веры и безверия. Это можно познать только в сравнении, и то — лично. Поговорим о вещах более понятных, например — о любви. Хотя, конечно, что может быть более сложным, чем любовь?! Но всё же… Для христианина любовь — это подвиг. Для неверующего — наслаждение. И это фундаментальные различия. Только вот подвиг венчается наградой, а наслаждение — просто заканчивается. Там, где совершается подвиг, любовь крепнет, как бы закаляясь в боях. А там, где любовь была основана лишь на наслаждении, всё разрушается, оставляя после себя только опустошённость. Да и в самом деле, неужели никто не хотел бы, чтобы ради него совершили подвиг, чтобы ради любви что-то ему (или ей) простили, закрыли на что-то глаза — ради любви? Но только это возможно лишь в той системе координат, где любовь является чем-то большим, чем страсть.

Кто ж будет стараться спасать любовь, если она «закончилась»?! И это понятный вывод для того, кто любовь просто использует. Другое дело, если человек понимает, что любовь — это то, что можно раздуть, как костёр. А всякому костру нужны дрова, нужна забота — вначале ты трудишься, а потом уже и греешься, но при этом ещё и следишь за тем, что бы горело, чтобы не задувало ветром… И только Церковь в полной мере может этому научить. Даже иноверцы, даже некоторые неверующие мыслители скажут, что ни одна вера, ни одно учение не говорит о любви так точно и всеобъемлюще, как христианство. И это относится, как к отношениям в обществе, так и к семье. Кто не желает этого себе? Разве это не современно?

Ограничения

Часто ограничения и правила, которые предписывает Церковь человеку, кажутся стороннему наблюдателю чем-то неудобным, каким-то враждебным вмешательством в личную жизнь. А как избавляются от зависимостей? Конечно, это не так просто — нужно над собой работать. Но результат стоит трудов. В борьбе с лишним весом человек в поте лица трудится в каком-нибудь тренажёрном зале. Но зависимость — это тот же лишний вес в духовной жизни. Как обрести хорошие качества (ту же любовь, терпение, мир в душе)? Всё это обретается трудами. Так что без ограничений никак — это как если бы, человек жалея себя, поднимал всю жизнь штангу без груза, а потом удивлялся тому, что у него «нет никакого прогресса».

Что говорит Церковь? Хочешь слушать музыку — пожалуйста! Хочешь ехать в путешествие с друзьями — пожалуйста! Хочешь удобную и красивую одежду — пожалуйста! Но только в меру, чтобы всё это не порабощало душу. Как говорит апостол Павел: «Все мне позволительно, но не все полезно; все мне позволительно, но ничто не должно обладать мною» (1 Кор. 16, 12). Вот для этого и ограничения — для того, чтобы человек не впадал в зависимости. Разве это не отвечает требованиям нормального современного человека?

В итоге мы видим, что, если отбросить образ мыслей, навязываемый нам рекламой и обществом потребления, то останется очень простая мысль: Церковь абсолютно бесплатно, без какого-то там подвоха, готова дать человеку из любого времени то, что он на самом деле хочет. Да ещё и перспектива: Церковь говорит, что мы будем жить вечно, а мир предлагает пожить лет восемьдесят, а потом — навечно в землю, став горстью элементов из таблицы Менделеева. Грустно только, что мир всё эффективнее убеждает людей в том, что восемьдесят лет жизни земной дороже жизни вечной. Но тут уже нужно включать разум, потому что все эти идеи о том, «что надо брать от жизни всё», подразумевают, что брать нужно то, что в итоге опустошает душу. А Церковь хочет и желает лишь жизни для всякой души человеческой.

(Р)