Именной кирпичик

Вечерний молебен. Народу немного. На улице сильный мороз, и по храму тоже постепенно распространяется холод, и дыхания нашего не хватает, чтобы согреться в этот зимний вечер.

«Благословен Бог наш всегда, ныне и присно, и во веки веков…»

Посреди церкви батюшка с алтаником и певчая, которая, видимо, забыла или не успела накинуть на плечи что-нибудь тёплое, и потому как-то вся сжалась от настырного сквозняка. Язычки свечей заметно колышутся в потоках холодного воздуха. Поющая женщина, наверное, после этой службы точно заболеет. Но никто не замечает — полумрак, льётся молитва, и сама певчая не подаёт виду, что что-то не так.

«Отче наш, Иже еси на небесех! Да святится имя Твое, да приидет Царствие Твое…»

Тут прихожанка, стоявшая у иконы Николая Чудотворца, разворачивается и идёт быстрым шагом в сторону общей вешалки, после чего возвращается со своей дорогой шубой, подходит к замерзающей певчей, и накидывает эту шубу ей на плечи. Молебен продолжается. Но вот эта фраза «Да приидет Царствие Твое!» теперь почти осязаемо стоит у меня перед глазами — словно бы кто взял и написал её прямо в этом январском воздухе, от чего он, кажется, стал даже теплее…

А что особенного? Вот мы сказали Богу, что ждём Его Царствия, что чаем его больше, чем всех благ земных. А митрополит Сурожский Антоний ещё и добавляет: «Когда мы говоpим: Да пpиидет Цаpствие Твое, — мы не только пpосим Бога о том, чтобы оно пpишло, мы пpосим, чтобы Его благодатью мы стали веpными стpоителями этого Цаpства». Не означают ли эти слова молитвы Господней нашу готовность делать в меру сил своих что-то такое, ради чего иные сторонние люди скажут: «Какие замечательные эти христиане, и какое хорошее у них вероучение, раз вот так сеют они вокруг себя любовь и мир!». И это не ради возвеличивания себя, а именно ради соработничества Господу, ради того, чтобы отблеск Небесного нашего Отечества и здесь, на земле, появлялся всё чаще, чтоб и другие его видели, и отправлялись в путь за Христом…

Вот и эта шубка, накинутая на плечи — просто приятный случай, маленький добрый поступок, и нет в этом поступке особого геройства (если не считать, что хозяйка этой шубы сама всё оставшееся время молебна провела на холоде в одной тонкой кофточке). А может и не в геройстве дело? А просто вот так вот это всё иногда и происходит, и это я увидел, как в бесконечно высокое здание Царствия Божия чья-то скромная рука вложила свой небольшой именной кирпичик.

«Да будет воля Твоя, яко на небеси и на земли…»

(Р)