Заповедь любви как путь к спасению

Христианское этическое знание исходит из двух фундаментальных фактов. Первый состоит в том, что человек как высшее из творений был создан по образу и подобию Бога — абсолютно высшей, совершеннейшей, духовной и свободной Личности и творческой Первопричины всякого творения. Как подобие Божие он обладал свойствами, которые ему надлежало творчески реализовать. Второй фундаментальный факт состоит в искаженности человеческой природы в результате грехопадения первых людей. Из этих фундаментальных фактов следует: 1) каждый человек несет в себе и отпечаток высокого богоподобия и порочную испорченность; 2) главная задача человека — освободить себя от сути и всех проявлений этой испорченности: порочных склонностей и страстей и вообще всего, что извращает смыслы его бытия — если это только возможно.

Борьба с грехом — вот конкретное нравственное наполнение этой задачи. Но прежде чем бороться с грехом, своим главным врагом, человеку нужно его увидеть. Увидеть свой грех — не такое простое дело. Нужно ясное понимание того, что такое грех. Нужен хороший источник света, чтобы с его помощью начать всматриваться в собственную тьму. Нужно иметь перед мысленным взором образец правды и добра, чтобы на его жизненном фоне видней была мертвящая убогость греха. Нужно слышать в своем сердце творческий призыв к добру...

Благодатью Божией мы имеем великую возможность стать святыми. Но существует только один путь к святости: смерть самому себе. Апостол Павел говорит: И уже не я живу, но живет во мне Христос (Гал 2, 20), — и как только это становится реальностью в жизни конкретного человека, любой с вами может ужиться и вы можете ужиться с каждым. Святитель Игнатий Брянчанинов в книге «Приношение современному монашеству» говорит о том, что одно из великих чудес монашеской жизни состоит не в том, что я могу ужиться с кем-то, но в том, что другие оказываются способны ужиться со мной.

Если бы у нас появилась возможность клонировать себя, соблюдая детальную точность во всех телесных, духовных, социальных аспектах нашей личности, клонировать себя со всеми нашими достоинствами и недостатками, а затем поставить перед собой эту совершенную копию себя самого, мы бы обнаружили, что этот клон доводит нас до такой степени безумия, что мы готовы убить свою собственную копию. Именно это мы и делаем с другими людьми и даже не догадываемся об этом. Причина же, по которой мы об этом не догадываемся, в том, что центр нашей жизни — это мы сами, а не Христос. Если бы Христос был центром нашей жизни, мы смогли бы полюбить каждого, мы никогда бы не раздражались, не выходили бы из равновесия. Но мы раздражаемся, волнуемся, переживаем, потому что любим, прежде всего, себя.

Если мы пытаемся понять, кто мы, и Бог благословляет тебя этим пониманием, то мы осознаем, что в нас нет ничего достойного любви — кроме того, что Бог возлюбил нас Первым. Бог любит нас не за то, что мы можем или не можем делать; Он нас любит потому, что Он нас создал. И что бы мы ни совершили, Он не прекратит нас любить.

Вот это должны научиться делать и мы. Но проблема заключается в том, что мы любим себя. Вы скажете: «Нет, я себя не люблю». Когда схиархимандриту Иоакиму Парру так говорит один из монахов, он ему отвечает: «Присядь, я сейчас тебя сфотографирую, а фотографию отдадим иконописцам, ведь среди нас живет святой!»

Все, что нам нужно, чтобы стать святыми, — нам Господь дает сполна. Не нужно ни ходить куда-то еще, ни искать чего-то иного. Нам только нужно выступить на брань против самих себя, против своих страстей.

Архиепископ Аверкий (Таушев) (1906—1976) очень интересовался психологией, и однажды какой-то студент сказал ему, что святой Иоанн Кронштадтский читал Зигмунда Фрейда и что ему (студенту) было бы очень интересно узнать мнение архиепископа Аверкия по данному вопросу. Студент спросил:

— А вы слышали о Зигмунде Фрейде?

— Конечно, слышал, — ответил архиепископ.

— Владыка, неужели вы верите в психические заболевания?

Архиепископ сказал:

— Конечно, я это вижу каждый день. Каждый, кого любит Бог и кто, несмотря на это, готов по собственной воле совершить грех и не любить в ответ, подлинно психически болен.

Представляете, кто мы?

Духовная жизнь существует для того, чтобы помочь нам умереть для себя. Подумайте, сколько мы потеряли впустую времени и сил, переживая о том, что делают и что говорят другие люди, вместо того чтобы переживать о том, что делаем и говорим мы сами? Модель поведения, которой мы должны подражать, дана нам Христом: Он пришел на землю не для того, чтобы служили Ему, но чтобы послужить Самому; Он пришел, чтобы любить. Мы должны от Него этому научиться. Если ты не любишь всех, ты любишь только себя и никого более, потому что любовь не делает различий. В противном случае речь идет не о любви, а о самоублажении.

Признак любви, любви духовной, — это радость. Это не означает, что мы должны бегать, хохотать и кричать. Это означает — знать, для чего мы здесь находимся, радоваться тому, что Бог посылает нам все то, в чем мы нуждаемся. Когда мы встаем утром, мы должны благодарить Бога за то, что Господь дал нам еще один день для покаяния. А часто нашей первой мыслью утром является: «Опять мне идти в храм, опять мне идти на работу, куда я опять положил свои таблетки?» Что же с нами не так? Мы влюблены в себя, мы эгоцентричны.

Господь Иисус Христос говорит нам: Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне (Мф 25, 40). Что если бы мы могли лицом к лицу встретить Христа в церкви, а мы пришли туда (как часто приходим) раздраженные и злые, что бы Он сказал нам? Что же с нами? Повторяю: мы влюблены в себя.

Возьмем опыт молитвы — или, скорее, отсутствие такового. Вы все представляете, что такое метеоритный дождь. Когда метеорит попадает в атмосферу, его охватывает пламя и он разрывается на множество кусочков, падающих подобно некоему метеоритному душу. В нашей голове, когда мы пытаемся творить молитву, происходит нечто подобное. Тысячи мыслей, которые с Богом никак не связаны, проносятся у нас в голове. Это потому, что мы любим себя, а не Бога.

То, о чем говорит Господь, очень просто, но мы все неимоверно усложняем и запутываем. Он нам говорит: Имея очи, не видите? имея уши, не слышите? (Мк 8, 18). Это потому, что мы желаем исполнения своей собственной воли всегда, мы делаем только то, что приносит нам удовольствие, и, ублажая себя, мы или становимся рабами того, что нам приятно, или раздражаемся, потому что не получаем этого в достаточной мере.

На земле нет человека, который принес нам больший вред, который лгал и обманывал нас больше, чем мы сами себя. Почему же мы доверяем себе? Мы должны доверять Богу, доверять друг другу, но не себе.

Понимаем ли мы, что такое покаяние? Господь повелевает нам через Иоанна Предтечу: Покайтесь, ибо приблизилось Царство Небесное! (Мф 3, 2). Мы каемся? И что это значит — каяться? Помните, Понтий Пилат спрашивал Господа: «Что есть истина?» А мы спрашиваем: «Что есть покаяние?» Как можно каяться, если я не знаю, что это такое? Покаяние — это не жизнь в нытье и несчастье, это не пытка, которой мы пытаем сами себя или других. Покаяние — это радикальное изменение направления жизни человека. Если ты шел на север, а теперь идешь на северо-восток, это — не радикальное изменение. Радикально поменять направление будет означать идти не на север, а на юг. Итак, какое направление имеет наша жизнь? Я могу сказать вам, в каком направлении следует моя жизнь — в направлении самого себя, в то время как должна она следовать туда, где Бог.

Господь говорит: для того чтобы жить, мы должны умереть, для того чтобы найти нашу жизнь, нужно ее потерять. Если вы хотите следовать за Мною, вы должны взять крест, отречься от себя и следовать за Мной (см.: Мф 16, 24). Господь говорит, что единственный путь следовать за Ним — это умереть для себя и жить в Нем. Вот это радикальное изменение направления нашей жизни. Господь думает о нас, промышляет о нас и любит нас постоянно. Постоянно, иначе мы бы просто не существовали. Если все хорошо, то в сутки из двадцати четырех часов мы подумаем о Боге десять минут, остальное время будем думать о себе. Если бы из двадцати четырех часов Бог помнил о нас только десять минут, мы бы не существовали. Если, создав семью, мы бы работали для пропитания своих близких десять минут в день, мы бы с голоду умерли. Если бы, поступив в университет, мы бы учились десять минут в день, мы бы учиться никогда не закончили. Если мы хотим попасть в рай, хотим быть с Богом, но посвящаем Ему только десять минут, а остальное время посвящаем заботам о себе, мы никогда не найдем Бога.

Господь Иисус Христос сказал: Блаженны невидевшие и уверовавшие (Ин 20, 29). Мы окружены святыми иконами, у нас есть святые мощи; здание за зданием отдают Церкви, но мы по-прежнему испытываем сомнения в вере. Мы, по-прежнему продолжаем грешить. Когда Господь жил на земле, люди видели, как Он ходил по воде, даровал зрение слепым, воскрешал мертвых, — и все равно они терзались сомнениями. Причина же этого заключается в том, что они безумно любили себя.

Мы — собрание падших грешников. Мы все умеем грешить лучше, чем делать что бы то ни было еще. Но мы пытаемся исправиться. Послушание — это путь, следуя которым, мы достигнем этой цели. Молитва — это самое главное дело, которое мы должны делать.

Был мужской монастырь, очень большой и очень богатый. Когда-то в нем жило много монахов, но постепенно братия стали стареть, болеть, а потому в церковь многие из них таскали за собой скамейки и подушки, на которых они могли бы сидеть. Кому-то под ноги был нужен коврик, кому-то хотелось укутаться в шаль — вот такая вот ерунда получалась: «Мне должно быть удобно во время службы». Вот так они и молились, без любви и горения. Их больше волновало свое положение в монастыре, чем то, что они находились в присутствии Бога. Постепенно монастырь начал разваливаться. Однажды в двери монастыря постучался раввин, который сказал открывшему ему монаху:

— Я бы хотел поговорить с настоятелем.

— Что ты хочешь? — удивился настоятель.

Раввин ответил:

— Я уже стар и скоро умру. Жить мне негде, а у вас монастырь большой. Я видел, что в лесу у вас есть брошенная келья. Если вы разрешите, то я буду в ней жить и молиться, пока не придет смерть.

Игумен рассудил, что этот брошенный домик монастырю не нужен, и позволил раввину поселиться в старой келье. Всю осень раввин провел в своем новом доме в молитве. Пришла зима, потом весна, и настоятель послал братию в лес за дровами. Вернувшись с послушания, братия с удивлением рассказали настоятелю, что в своей маленькой избушке раввин каждый день молится.

Настоятель заинтересовался и решил сходить в лес сам. Когда он подошел поближе к избушке, раввин выбежал ему навстречу, обнял его и сказал:

— Я очень вам благодарен. Я молился все это время, и Бог сказал мне, что в вашем монастыре живет Мессия.

Настоятель изумленно переспросил:

— Кто у нас живет?

И раввин повторил:

— Среди вас живет Мессия!

Настоятель посмотрел на него и решил, что раввин просто сошел с ума. Но он все же рассказал монахам об этом. В эту ночь настоятель никак не мог уснуть и все думал: «А если Мессия и правда живет среди нас?» Он начал размышлять: «Может, этот или вот этот, может, это он или вот он, а может, это вообще я?» На следующее утро, когда настоятель пришел в храм, он начал наблюдать за своими монахами: «Может, Мессия этот, а может, вот тот?» А монахи, встречая друг друга в храме, не могли не спрашивать себя: «А что если вот этот человек действительно Мессия? А что если этот? И если это действительно Он, то как мне вести себя рядом с Ним?» И постепенно каждый стал относиться к другому так, как будто среди них на самом деле жил Мессия. Они начали больше молиться, петь с радостью, стали относиться друг ко другу с любовью, терпением и нежностью. К ним стали присоединяться новые монахи, а монастырь стал расти все больше и больше.

Может быть, Мессия живет среди нас? Если Он живет среди нас, то относимся ли мы к Нему так, как должно? Господь говорит: Видевший Меня видел Отца (Ин 14, 9). Также Он сказал: Так как вы сделали это одному из сих братьев Моих меньших, то сделали Мне (Мф 25, 40). Поверьте, среди нас живет Спаситель, Он в нашей сестре или брате, но мы не отнеслись к Нему так, как должно относиться к Мессии. И когда мы придем на Страшный Суд, Господь нам скажет:

— Уходи, Я не знаю тебя. Я был голодным, ты Меня не накормил; Я был грустен, ты не успокоил Меня; когда Я замерзал, ты не согрел Меня.

Вы ответите:

— Господи, да когда я так к Тебе отнесся?

И Он назовет по именам каждого из братий и сестер и спросит:

— Помнишь? Помнишь?

Можем ли мы ответить на вопрос: вы верите Богу или вы думаете, что Он — лжец? Если мы не делаем того, что Он говорит, либо мы глупы, либо мы в действительности считаем, что Он — лжец.

Почему мы еще не стали святыми? Потому что мы любим себя больше, чем Бога. И если мы ответим на это «нет», то спросим себя: назовем ли мы хотя бы одного человека, которого мы любим больше себя. И мы ответим: «Ну, я же не могу всех любить одинаково!» Вот это именно и означает, что мы любим прежде всего себя. И если мы любим себя, то не любим Бога. Как говорят, человек может быть или частью решения проблемы, или частью самой проблемы. Так кто же мы? Или мы работаем для Бога, или мы убиваете себя и людей вокруг.

В Древнем Патерике описывается случай: старца упрекали в том, что он одного послушника больше любил, чем остальных. Старец говорит: хорошо, давайте я покажу, по какой причине я его больше люблю. Он стучится в келью одного послушника и просит его выйти, тот отвечает, что сейчас не может. Второму стучит, и у того тоже какие-то дела. Стучится к тому, которого больше любит, а тот в это время переписывал Священное Писание, и он, не дописав букву, сразу вышел. Вот поэтому, говорит затем старец, я и люблю его больше. В жизни так и получается, что тех людей, которые более жертвенные, более отзывчивые, любишь больше.

Мудрость отцов Церкви не обязательно состоит в том, чтобы мы, читая их, обязательно делали именно то, что делали они. Житие святого Антония Великого дано нам не для того, чтобы мы сразу по прочтении убежали в пустыню. Это нас святыми не сделает. Когда мы читаем эти страницы, мы должны сердцем понять, что было причиной того, что святой Антоний любил Бога настолько сильно. Мы должны научиться не совершать поступки, аналогичные его поступкам, а любить так же сильно, как любил он, чтобы благодаря этой любви мы готовы были бы сделать все, к чему она призывает. Он ввергал себя в терновник не потому, что именно этого хотел от него Бог. Он стремился избавиться от всего, что ему мешало в общении с Богом.

Представьте: на площади стоит миллион людей и у них на всех осталась одна буханка хлеба, одна на всей планете. Как они будут бороться за этот хлеб! И именно это делали святые, отвергая абсолютно все, что стояло на их пути ко Христу, чего бы это ни стоило. Мы так не поступаем, потому что мы любим себя и всегда волнуемся только о себе.

На дверях кельи схиархимандрита Иоакима Парра было написано: «Все Тебе, Господи. Ничего для себя». И когда он выходил из кельи, все, что он делал, было для Бога, а не для себя, и в каждом, кого он встречал, он видел Бога, а не себя.

И вот теперь, когда мы видим очень негативную картину того, кто мы есть, мы можем спросить: что же нам теперь делать? И ответ прост: любите ближнего. Не терпите, не избегайте, не будьте саркастичными, — но любите, заботьтесь о благе тех, кто рядом, ищите их спасения, молитесь о них. Делайте все для того, чтобы ближнему было хорошо, желайте спасения ближнего, молитесь за ближнего.

Псалмы, поклоны, крестное знамение — это все средства, которые должны способствовать нашему продвижению к Богу. То, к чему мы стремимся, это опыт богообщения, а не правильное соблюдение ритуала. Возьмем стакан, который сейчас стоит на моем столе. Допустим, послушание требует ставить его на определенное место. Это важно, но не настолько, чтобы опечалить чью-то душу из-за того, что стакан стоит не там, где ему положено. Почему я не должен раздражаться, если стакан стоит здесь, а не там? Потому что я сам у себя украду мир сердца, а следовательно, украду этот мир и у своих ближних. Важно внимательно относиться к такому тонкому предмету, как сердечный мир. Например, мы встаем утром в плохом настроении и, уже предвкушая впереди плохой день, делаем все, чтобы так оно и было. Если мы в таком настроении начинаем свой день, то мы обязательно кому-то скажем что-то плохое в раздражении. А этот человек поссорится с другим и начнется цепная реакция ссор и раздражения.

Однако если, встав утром, мы поблагодарим Бога: «Господи, дай мне смирение, Господи, измени меня, Господи, дай думать о Тебе, а не о себе», и мы начинаем день, привнося мир в своих отношениях с ближними и дальними. Когда кто-то нас толкнет, главное заключается не в том, что по отношению к нам было произведено какое-то иное действие, а в том, какова была наша реакция на сложившуюся ситуацию. Мы не можем изменить то, что с нами произойдет, но мы будем отвечать за то, как мы отреагировали на происходящее. Вот здесь и проявляется наша вера, здесь и проявляется наша любовь, если мы живем в присутствии Бога.

Бог здесь, среди нас, а мы Его не видим, потому что мы чрезмерно озабочены собой. На кого же мы смотрим, если не на Христа?

Согласно Евангелию, любовь, Божественная любовь, не определяется никакими условиями. Бог любит не вследствие или не вопреки чему бы то ни было, потому что Его любовь не зависит от поведения человека. Бог нас любит. Точка. Это для нас совершенно необъяснимо. Мы терзаемся вопросом: «За что Он нас любит?», потому что мы не знаем, что такое любовь.

Любовь — это не сентиментальность, это не чувство. Любовь — это вера. Мы говорим: «Я чувствую, что Бог рядом со мной». Но Бог вовсе не рядом, Бог полностью внутри нас! Все дело в том, что мы этого не осознаем, но Он тем не менее именно там, несмотря на то, способны мы Его разглядеть, почувствовать, узнать или не способны. Он там есть, это вас нет там, где есть Он.

Никого нельзя заставить любить. Делать добро ближним без любви — это не любовь. Каждый знает, когда кто-то делает нам что-то искренно, по любви, или же по снисхождению и просто терпя нас. И когда кто-то нас действительно любит, мы также это знаем. Объяснить это невозможно, это некая мгновенная связь, возникающая между вами. Когда мы встречаем кого-то, у кого на сердце мир, мы еще не знаем, чем именно он обладает, но мы хотим быть поближе к нему.

(Р)

Проголосовало: За - 23, против: 1. Общий рейтинг: 22