«О Богохранимой стране нашей…»

«О Богохранимой стране нашей, властях и воинстве ея Господу помолимся» — так возглашают священнослужители за каждой Литургией в православных храмах. Формулировка этого прошения в разных странах и в разные времена менялась, но суть остаётся неизменной: уже много сотен лет Церковь молится о властях (какими бы они ни были), исполняя слова апостола Петра: «Всех почитайте, братство любите, Бога бойтесь, царя чтите. Слуги, со всяким страхом повинуйтесь господам, не только добрым и кротким, но и суровым…» (1Пет. 2:17-18).

«Что же это значит? А как же торжество справедливости? И что это за рабские принципы в этой вашей Церкви?!» — скажет какой-нибудь воинственный современный поборник «прав и свобод». Но Церковь не говорит: «Сохрани этих злодеев, Господи, укрепи их так, чтобы они могли спокойно вершить свои злодеяния и впредь». Церковь просит, чтобы Господь укрепил властителей в их нелёгком служении народу, направил их по верному пути, чтобы они могли достойно и с честью нести бремя власти, за которую им придётся давать ответ на Страшном Суде. По сути, Церковь молится о спасении властителей (которые тоже являются людьми), о том, чтобы они были с Богом и не отступали от Него.

Но есть ведь ещё одно слово, которое также вызовет бурю негодования в любом революционере — это слово смирение. Фраза «Нет власти не от Бога» (Рим.13:1) сказана была апостолом Павлом во времена, когда в Риме царствовал император Нерон — первый гонитель христиан. Трудно это понять неверующему, как трудно было, наверное, понять добровольную Жертву Христа древним жителям Иерусалима. Господь ведь не проклинал своих убийц, но молился об их спасении: «Отче, прости их, ибо не ведают что творят». А нас ведь зачастую не убивают и даже не бьют — так, что-то не нравится нам во властях наших, что-то делают они противоречащее нашим хотениям, вот мы и пылаем «справедливым гневом» у своих мониторов, а в худшем случае — на площадях.

Христианином быть трудно, а православным христианином — ещё труднее, ведь какое-нибудь неопротестантское сообщество может легко раствориться в толпе и исчезнуть без следа, а вот Православная Церковь всегда на виду, всегда под прицелом миллиардов глаз, зорко следящих за тем, как бескомпромиссно Она вот уже две тысячи лет несёт свою ношу — чистую, без примесей сиюминутных веяний времени, веру Христову. И как ненавистна бывает миру эта бескомпромиссность Церкви и Её «неуступчивость» к требованиям мира! Как тяжело нести эту ношу патриархам, епископам, священству, да и всем мирянам! Как легко оступиться. И кто нам в этом может помочь? Только Бог — только молитва о себе и друг за друга… Однажды я сказал одному священнику: «Знаете, я осуждал Патриарха, потому, что он…». Но тут батюшка мягко прервал меня и сказал: «Давай мы о грехах Патриарха потом поговорим. Сначала давай о своих грехах вспомним, ладно?» И правда — в том ли моё спасение, чтобы с остервенением выискивать и своими руками искоренять (пусть и явные) грехи в других людях?

О каких революциях может идти речь — о каких попытках воевать с властями светскими или церковными?! Бунт ещё никого не приблизил к спасению, но и публичные расстрелы бунтовщиков — не спасение. Не бывает праведного гнева среди людей. Но Бог защитит Россию и Церковь лучше любого революционера или апологета. И не пора ли вместо автоматов и камней взять в руки молитвослов, а вместо писанины в Интернете вооружиться молитвой?

(Р)