Верую, Господи, помоги моему неверию!

«Се стою у двери и стучу», — обращается к душе человека Господь и долго, терпеливо ждет, когда ему отворят и впустят в сердце как долгожданного гостя, и будут сидеть и вечерять с Ним. Как Он входил в Иерусалим скромно, тихо на безобидном ослике, так и в душу человека Христос входит как Друг, а не как верховный Правитель и Судия.

Но от этой необычной и необъяснимой тишины и мира человек вдруг меняется: перестает много говорить, оставляет свои прошлые дела и интересы, неожиданно к нему приходит осознание, что Сокровище уже найдено и лишние телодвижения и суета неуместны. Наверно, каждый верующий ощущал это незабываемое чувство благодати Святого Духа, когда Бог ощущается так близко и реально, что кажется, оглянись, а сзади стоит Христос — доступный и осязаемый, что можно броситься к Нему и как евангельская блудница омыть слезами Его ноги и обтереть их волосами.

Но в жизни все достается непосильным трудом — как банально и заезженно бы это не звучало. Так и добродетель должна вырабатываться со временем, войти в привычку и стать частью характера: не обижаться, не раздражаться, не ругаться, прощать обидчиков и молиться за врагов. Первое время Господь помогает, Он словно несет на руках и поддерживает сзади, чтобы Его новоначальный ученик сделал свои первые неуклюжие шаги в непостижимом духовном мире. Но потом душа человека должна возрасти с уровня детской наивной веры до вершины взрослости, когда вера испытывается многими скорбями и искушениями. Это не обязательно поношения за Христа (тем более мучения), но именно испытания, когда вокруг ближние, родственники, друзья, весь мир кричит: оставь своего Христа, забудь Его законы, ведь вся Вселенная сейчас живет по иным правилам. Когда смеются над добротой, над прощением врагов, над сопротивлением злу: «Оставь! Брось! Забудь! Живи как мы, мы сильнее, лучше, богаче, величественнее. Зачем тебе Христос?». Человек может даже вначале пойти за толпой, но после, как потерянная овечка, вернуться, услышав голос своего Пастыря и Учителя. «Я есмь путь и истина и жизнь» — говорит Господь, а великий гений прозапрошлого века Федор Михайлович Достоевский отвечает Ему:

«Нет ничего прекраснее, глубже, симпатичнее, разумнее, мужественнее и совершеннее Христа, и не только нет, но с ревнивою любовию говорю себе, что и не может быть. Мало того, если б кто мне доказал, что Христос вне истины, и действительно было бы, что истина вне Христа, то мне лучше хотелось бы остаться со Христом, нежели с истиной».

Человек может впасть в искушение, но после он должен вернуться к Богу, как в известной всем притче о блудном сыне, именно из этих падений и подъемов состоит вся жизнь человека, которая в конце должна привести к самодостаточной, взрослой, крепкой, как бамбук, и могучей, как скала, вере. И опять можно вспомнить слова Федора Михайловича:

«В несчастье яснеет истина. Я скажу Вам про себя, что я — дитя века, дитя неверия и сомнения до сих пор и даже (я знаю это) до гробовой крышки. Каких страшных мучений стоила и стоит мне теперь жажда верить, которая тем сильнее в душе моей, чем более во мне доводов противных».

Но бывает такая катастрофа в жизни (истинно катастрофа!), когда верующий человек вдруг отходит на милю от Бога и Его Святой Церкви. Он может вначале своего небольшого духовного пути исповедоваться каждую неделю, причащаться, как положено — по постам и великим церковным праздникам, может читать ежедневно Евангелие и знать наизусть основные молитвы, да даже поступить в православный университет — это разве показатель духовного роста и святости? А через какое-то определенное время просто уйти и испариться — нет его ни по воскресениям раз в неделю, ни по великим праздникам, даже на Светлую Пасху — и то нет! Отчего так происходит? Неужели в Таинствах душа человека не встретилась со Христом, или в Пасху не колыхалось в священном трепете и неповторимой радости сердце от возгласа: «Христос воскресе»? В разговоре такие люди употребляют вроде бы правильные, красивые слова, все понимают, являются истинными братьями и сестрами во Христе — одной маленькой частицей большого Тела Церкви.

Мы не можем постичь тайны чужой души — то ведает один лишь Бог. Возможно, для лучшего подъема к Господу некоторым людям надо достичь дна, чтобы от него сильнее отолкнуться и воспарить в Царство Небесное — так поступили преподобная Мария Египетская, равноапостольный князь Владимир и многие другие святые. Возможно здесь присутствует самая простая и будничная причина — просто мир со всеми его богатствами и искушениями оказался сильнее того горчичного зерна веры, которое еще не успело вырасти и окрепнуть в душе, или жизнь со Христом показалась слишком тяжелой и непосильной. Но как печально воспринимать тот факт, что тех людей, которые были в церкви три, пять, восемь лет назад теперь нет, и, словно, какая-то пустота засела в сердце.

Душа человека — как не до конца изведанная пещера, где могут ожидать и сокровища, сталактиты и сталагмиты грехов и пороков, водоемы покаянных слез, а над всем этим — глубокая, щемящая, давящая темнота, куда бьет тонкой струйкой Свет Божий. Каждая душа — тайна и чудо, но печально когда человек, смыв с себя грязь покаянием и причастием, снова начинает с начальных шагов до жизни в Церкви. Печально и больно! Только молитва здесь может помочь, а одно слово, обращенное к Богу за ближнего, способно немного осветить этот мир и смягчить изъяны души, как родниковая вода сглаживает углы с булыжников, украшая их. Главное — молиться, молиться, молиться утром и вечером, не прекращая своих взываний, до такой степени боли и скорби, что если даже Господь не будет отвечать и исполнять просимое, дерзновенно взывать и умолять. А Бог наш — Бог многих благ и щедрот.

И тогда в конце своего жизненного пути мы честно взойдем на Суд и по совести скажем: «Господи! Вот я, а вот сердце мое, тебе принадлежащее» и возложить к Его ногам свои таланты, слезы и молитвы.