Архиерейский визит в 1914 году

Храмы так называемой закамской стороны (ныне часть территории Закамского благочиния Казанской епархии) в прошлом относились к церквям Мензелинского уезда Уфимской епархии. Небезынтересно, что именно в этих храмах совершил свои первые службы после назначения Уфимским епископом, Преосвященнейший Андрей (князь Ухтомский), фигура неоднозначная и неординарная не только для своего времени, но и для наших дней. Несмотря на сложности современных трактовок его жизни и служения, ошибок выбора и неприятия им линии Патриарха Сергия Страгородского, сведения о посещении епископом Андреем закамских церквей представляют совершенный интерес, так как являются редким источником по истории Православия Мензелинского уезда, при этом они легко читаются, и переносят нас в ту утраченную атмосферу «народного православия», свойственную для дореволюционной России.

Два года назад храм Владимирской иконы Божией Матери в селе Бетьки Закамского благочиния торжественно отпраздновал 200 лет со дня постройки. Незамеченным тогда остался другой юбилей — 100 лет со дня посещения храма в селе Бетьки Преосвященнейшим Андреем, епископом Уфимским.

В материалах публикации много имен священников. Это отец Порфирий Петров, бессменный на протяжении многих лет благочинный 2 округа Мензелинского уезда. Это и отец Алексий Атаманов, мученик за веру из храма села Круглое Поле. Это и братья Сизовы, известные кряшенские священники, пострадавши за веру в 30-ые годы. Это и главный миссионер церквей Мензелинского уезда, известный в свое время и маститый протоиерей Стефан Матвеев (тоже, кстати, из кряшен), страстный деятель обновленчества, настоятель Никольского храма в селе Бережные Челны, при этом тоже пострадавший от репрессий. Не обошла «чаша сия» и доброго пастыря, архиепископа Андрея, который был расстрелян в 1937 году. А если обратится к его биографии, то она необычна, и огромную роль в его жизни сыграл отец Иоанн Кронштадтский.

Епископ Андрей (Ухтомский)

Архиепископ Андрей (в миру Александр Алексеевич, князь Ухтомский) родился 26 декабря 1872 (8 января 1873). Выходец из знатного дворянского княжеского рода Ухтомских, восходящего к князю Рюрику. Отец был председателем уездной земской управы. Брат — известный физиолог, академик АН СССР, авторитетный деятель единоверия Алексей Алексеевич Ухтомский.

В 1887 году Александр Алексеевич окончил пять классов Рыбинской классической гимназии. В 1891 г., по желанию отца, поступил в Нижегородский кадетский корпус. Однако карьера военного его не прельщала: ещё в детском возрасте в жизни Александра и Алексея произошёл ряд событий, предопределивших их будущее. Одним из таковых стала встреча обоих братьев с протоиереем Кронштадтского Андреевского Собора отцом Иоанном (И. И. Сергиевым), произошедшая, как отмечает М.Л. Зеленогорский, «на волжском пароходе, когда мать везла сыновей на каникулы домой»: «Отец Иоанн, — писал он, — долго беседовал с Александром и Алексеем, после чего они оба приняли одинаковое решение».

В 1891 году, по окончании кадетского корпуса, Ухтомский успешно сдал экзамены в Московскую Духовную Академию (МДА) и был принят в состав её юбилейного пятидесятого курса. В 1895 года он закончил МДА, удостоившись степени кандидата богословия за сочинение на тему «О гневе Божием». 2 (15) декабря 1895 года он был пострижен архиепископом Казанским и Свияжским Владимиром (Петровым) в монашество с наречением имени Андрей, 5 (18) декабря 1895 года рукоположен в Казанском Кафедральном Благовещенском соборе в иеродиакона и 6 (19) декабря 1895 года — в иеромонаха — с зачислением, согласно резолюции казанского преосвященного, в число братии Казанского архиерейского дома (функционировавшего на правах монастыря).

«В 22 года я был иеромонахом, — вспоминал впоследствии Андрей (Ухтомский). — Я пошёл служить духу, освобождению человеческого духа от всяких препятствий к его свободе и свободе развития человеческого духа».

Впоследствии отец Андрей был рукоположен во епископа. С 1913 года назначен на Уфимскую кафедру. Именно с этими событиями связано интереснейшее описание приезда владыки в Мензелинский уезд, опубликованное в 1914 году в Уфимских епархиальных ведомостях (Уфимские епархиальные ведомости, 1914. №№ 16, 21, 22).

Диакон Алексий КОМИССАРОВ,

Богоявленский храм, г. Менделеевск

 

Посещение преосвященным Андреем, епископом Уфимским, приходов Мензелинского уезда

На левом берегу многоводной реки Камы, между пристанью Бережные Челны и городом Елабугой, рас­положено село Бетьки, белый каменный храм которого издалека привлекает внимание пассажиров, едущих на том или другом пароходе мимо села.

В 10 часов утра 2 июля 1914 года, в среду, мимо села «пробежал» пароход «Сорокин». Большинство пас­сажиров всех трех классов были на палубе и наслаждались чудным воздухом утренней речной прохлады. Вдруг с колокольни раздался «красный» пасхальный звон. Это — сельская паства приветствовала своего Ар­хипастыря, проезжавшего мимо села на пароходе. «На­прасно трудятся, но остановить не могу», — говорит пассажир в рясе и монашеской скуфье, обращаясь к своему спутнику, тоже духовному лицу.

В 11 часов «Сорокин» причаливает к пристани города Елабуги. Здесь «монах» в скуфье со своим спутником сходят с парохода и отправляются на первом попавшемся извозчике в город. При въезде в город «мо­нах» оставляет своего спутника у собора, а сам отправ­ляется прямо на городское кладбище помолиться «о ближних своих».

Вид на Спасский собор, г. Елабуга

Через час пара лошадей, запряженных в простую плетенку, уже «катила» «монаха» с его спутником ми­мо собора по направлению к выезду из города. На­сколько быстро катила эта пара, можно судить по тому, что девушка, узнавшая в монахе известного ей архие­рея, свободно догнала ее бегом и своим звонким голосом остановила ямщика.

Через час пути по прекрасным поемным лугам, по­крытым сплошным зеленым ковром, пара «лихо» про­катила своих пассажиров к парому, по-видимому, спе­циально снаряженному с того берега: на пароме были флаги и украшения из зелени, а посередине стоял обычный крестьянский стол. Паромщики, завидев обычного ямщика с двумя пассажирами, спокойно ос­тавались сидеть на своих местах: очевидно, они ждали кого-то другого. Однако когда один из пассажиров, со священническим крестом на груди, стал оказывать другому знаки особого внимания, называя его «Влады­ка», то для паромщиков стало ясно, что приехал тот, которого они ждали.

На столе моментально появилась белая скатерть, на которую из ящика стола был положен хлеб. «Кормчий корабля» несколькими взмахами флага на высоком шесте дал знать кому-то на том бере­гу, и паром поплыл поперек реки. Вот он уже прибли­жается к берегу, а между тем на берегу нет ни людей, ни лошадей. Колокола тоже молчали. Очевидно, сигнал помощника не был виден или не был понят (недаром ведь он не хотел пустить на паром двух татар, едущих куда-то на своих больших арбах: «наш паром не для вас», — говорил он. Он принял татар на свой паром, лишь уступая просьбе Преосвященного).

Все же чей-то зоркий глаз усмотрел с колокольни, что на пароме едет сам Владыка. Раздался трезвон. Не успели сойти с парома, как уже Владыка, теперь назо­вем его полным титулом, Преосвященнейший Андрей, Епископ Уфимский и Мензелинский, был окружен сво­ей паствой, женщинами и детьми, успевшими прибе­жать из ближайших к «пристани» домов. В то время, когда Владыка благословлял народ, прибыли благо­чинные 1-го и 2-го округов священники Иоанн Тихоми­ров и Порфирий Петров, а также и помощник Мензелинского уездного исправника А.Н. Берг.

 

Село Бетьки

Подали Преосвященному лошадь, но воспользовать­ся ею не пришлось: как только Владыка увидел бегу­щих за ним людей, слез с экипажа и пошел с ними пешком. Когда на вопрос Преосвященного: умеете ли вы петь молитвы, из толпы сказали «умеем», Владыка запел «Достойно есть». Народ подхватил «яко воисти­ну», и началось шествие по берегу Камы с пением раз­личных песнопений. Пение усиливалось все больше и больше голосами вновь присоединявшихся, так, что, приближаясь к церкви, оно обратилось в общенародное хоровое пение, соперничавшее, казалось, со звуками мо­гучих колоколов... Трогательная была картина! Паства, идущая со своим Архипастырем, голос которого она ус­лыхала еще впервые, переносила мысль очевидца этой картины на слова Пастыреначальника: и овцы глас его слышат, овцы по нем идут, яко ведят глас его... В этом селе, лежащем на пути в имение известных благотвори­телей на духовные нужды народа всего Камского края Стахеевых, епископы уфимские бывали довольно час­то, но приезжали кто на шестерке, кто на тройке лоша­дей, а архиерея, пришедшего к церкви пешком, пройдя целую версту, никто из сельчан не видел и от стариков не слыхал.

В храме Владыку встречал отец-настоятель свя­щенник Геннадий Юновидов. После обычного краткого молебна Владыка обратился к народу со словом назида­ния о значении крестного знамения и священнического и архиерейского именословного благословения. Преподав всем собравшимся (около 500 человек) свое архипастыр­ское благословение, Владыка объявил, что в 6 часов вечера будет в сем же храме совершать Всенощное бде­ние, а Литургию совершит на другой день утром в 8 часов в церкви соседнего села Круглого Поля. Нужно заметить, что такое сообщение для слушателей было полной неожиданностью, так как по мар­шруту предполагалась здесь самая краткая остановка.

Это сообщение было встречено жителями обоих сел с великой радостью, ибо никто из них не видел у себя ар­хиерейского служения Бдения и Литургии. С первым ударом колокола начал стекаться народ в храм и к на­чалу богослужения до тесноты заполнил его. Служил местный священник отец Геннадий Юновидов. По­сле первой кафизмы Владыка сказал поучение о взаим­ной любви между членами Церкви и общества, на текст 1 послания Иоанна (2, 9, 17). На полиелей вместе с Владыкой выходили: сопровождающий Преосвящен­ного епархиальный миссионер священник Стефан Мат­веев, благочинный 3-го округа священник Порфирий Петров, благочинный 1-го округа священник Иоанн Тихомиров, наблюдатель церковных школ Мензелинского уезда священник Михаил Воздвиженский. Про­тодиакона заменял иеродиакон архиерейского дома Маркелл, а вторым диаконом был отец Тронов из села Бережных Челнов. Пел местный любительский хор, состоящий преимущественно из девушек, под ру­ководством местного псаломщика, взявшего на себя не­кстати и обязанности канонарха. После богослужения Владыка долго благословлял богомольцев, раздавая при этом крестики.

Проведя ночь в квартире священника, рано утром, совершив «утреннее правило», Преосвященный отпра­вился в село Круглое Поле. У околицы села крестьяне встретили Владыку с хлебом-солью. Завидя церковь, Владыка был опечален убогим видом ее: штукатурка местами совсем отвалилась, а побелка совершенно по­темнела. Но оказалось, что внутри храм отремонтиро­ван и имеет благолепный вид. Ризницей церковь на­столь убога, что для соборного служения пришлось все облачение привезти из Бетьков. Встретил Преосвящен­ного местный священник отец Алексий Атаманов, знакомый Владыке по Казанским миссионерским кур­сам. Сослужащими Владыке были те же лица, которые накануне служили в селе Бетьках Всенощное бдение. За Литургией Владыкою было сказано поучение о поль­зе благотворительности вообще и на украшение храма в особенности. Кроме примеров из Святого Евангелия … Владыка брал примеры из жиз­ни, как, например, крестьянина-благотворителя, доб­ротой которого многие злоупотребляли, не платя ему долгов хлебом и деньгами и насмехаясь над его же про­стотой и незлобием. И что же? Был в селе большой по­жар, вокруг усадьбы доброго крестьянина все дома его соседей сгорели дотла, а его дом среди бушующего пла­мени остался цел и невредим...

Богоявленская церковь, с. Круглое Поле

Поучение Владыки было выслушано с затаенным дыханием. За Литургией пел местный хор, усиленный певчими из бетькинского хора. Благословляя народ, Владыка раздавал крестики. В числе молящихся нема­ло было в храме и знакомых по всенощной в Бетьках лиц. Храм не вмещал всех пришедших на молитву при архиерейской Литургии, очевидно, первой с основания храма.

После Литургии Преосвященный посетил местную церковно-приходскую школу, куда распоряжением отца-наблюдателя были собраны учащиеся — маль­чики и девочки со своей учительницей. Владыка зада­вал учащимся вопросы, на которые, однако, тщетно ждал удовлетворительных ответов.

По крайне смущенным физиономиям детей было видно, что они «оробели». И действительно, они немно­го приободрились, когда те же вопросы были предло­жены им их батюшкой-законоучителем. Но все же ус­пехи по Закону Божию вообще, надо полагать, слабы. По другим предметам не спрашивали. Из школы Вла­дыка пошел в дом священника отца Атаманова.

Посещенные два прихода были с чисто русским на­селением. Далее по маршруту следовали приходы с крещено-татарским населением. Первый из них, бли­жайший к реке Каме, приход села Мелекес, куда по­сле краткого отдыха в селе Круглом Поле и напра­вился Преосвященный Владыка. Отсюда же начинался путь миссионерский.

Маршрут епископа Андрея, июль 1914 г.

В село Мелекес Владыка прибыл в 1 час дня. Дере­вянная церковь, окрашенная в белую краску, видна за три версты от села. Часть пути Владыка шел пешком, так что отъехавшие от Круглого Поля на тройке лоша­дей помощник исправника и отец-наблюдатель школ прибыли много раньше и сообщили о скором при­бытии Владыки. Церковь стоит на самом въезде в село.

Подъехали к околице села, и Владыка слез с экипажа. Площадь перед церковью сплошь была усеяна народом. Многие стояли на коленях. Увидя инородцев в их на­циональных праздничных костюмах, Владыка вспом­нил бывшую свою казанскую паству: «Милые крещенцы, я снова вижу вас», — вырвалось у него умиленное восклицание. Под красный звон колоколов Владыка направился к церкви, благословляя на обе стороны тес­но обступивший путь народ. Из толпы выступили де­вочки и поспешно стали бросать под ноги Преосвящен­ному цветы и зелень. У входа в ограду церкви Преос­вященного встретил сельский староста с хлебом-солью. После обычной встречи в храме местным священником отцом Георгием Макаровым Владыка прошел в ал­тарь, приложился к святыням его и после краткого слова, объявив о предстоящем служении Всенощного бдения, отправился в дом отца-настоятеля. Не успел он выйти из храма, как две женщины вновь пошли пе­ред ним, бросая на путь цветы и зелень. В доме священ­ника Владыка занимался некоторое время кабинетной работой, а потом велел позвать хор, с которым занимал­ся разучиванием некоторых песнопений из Всенощного бдения. Так, между прочим, впервые пришлось хору с голоса Владыки разучить «хвалите имя Господне», так называемое монастырское. Пение это на татарском языке выходит чрезвычайно умилительно. Здесь, в до­ме священника, был представлен Преосвященному кре­стьянин Стратоник Иванов, родом из крещеных татар приходской деревни Авлаш, пожертвовавший на по­строение храма в родной своей деревне 5000 рублей. Владыка, преподав благословение, облобызал щедрого жертвователя и высказал ему свою глубокую благодар­ность.

В 6 часов началось Бдение. Храм еще до звона был переполнен народом, собравшимся со всего прихода (село и четыре деревни), состоящего из одних креще­ных татар. Не нашедшие себе места в храме помести­лись в ограде его, обступив открытые южные и север­ные двери. Служил местный священник с иеродиако­ном Маркеллом и диаконом села Дютюлей (ныне Дюртюли) Бирского уезда Павлом Сизовым. После первой кафизмы Влады­ка сказал поучение, содержание которого было переда­но слушателям епархиальным миссионером на татар­ском языке. Приводим это поучение, насколько оно со­хранилось в памяти.

«Братие мои возлюбленные, крещенцы! Видя вас, во множестве собравшихся в сей святый храм помо­литься с вашим архиереем, я думаю, что вы полюбили уже меня раньше, чем я сюда прибыл. Навстречу вашей любви ко мне и я принес к вам мою любовь. Эту любовь заповедал нам наш Господь Иисус Христос, говоря: лю­бите друг друга (Иоан. 15, 12). Мы все именуемся хри­стианами, мы ученики Христовы, а Он, наш Учитель, заповедал нам, Своим ученикам, чтобы мы любили друг друга. Потому, сказал Он, узнают все, что Вы Мои уче­ники, если будете иметь любовь между собою (Иоан. 14, 34, 35). Благодарю Бога за то, что Он, Милостивый к моему недостоинству, дал мне возможность послужить по мере моих сил среди вас, крещенцев. Я уже знаком с вашими сородичами по своей службе в Казанской епар­хии, где я был младшим викарием. Потом Бог привел меня послужить два года на далеких отсюда берегах Черного моря, в Сухуме. И как мне не хотелось остав­лять моих казанских крещенцев! Не забуду никогда, как меня провожали эти крещенцы. Я приехал про­щаться в крещенский монастырь. Узнали об этом жи­тели ближайших крещено-татарских селений. После Литургии подошли ко мне старики-крещенцы и хотели что-то на прощание сказать, но волнение сомкнуло их уста, из глаз потекли непрошенные слезы. Хотел я ска­зать им несколько слов утешения, но спазмы сдавили горло, и я так и не мог им вымолвить ни одного слова. Но и без слов наши взаимные чувства были понятны, и мы расстались... Через год после этого я уже из Сухума заезжал к моим детям духовным в монастырь. На пути туда (я ехал на одной лошади с кучером) встречается старик-крещен и останавливает меня со словами: «Ты, батюшка, едешь в наш монастырь? Не знаешь ли, где теперь архиерей Андрей? Не поедет ли к нему кто из нашего монастыря?» — «Вероятно, дедушка, кто-ни­будь поедет», — говорю я. «Так вот, — продолжает старик, — попроси, пожалуйста, того, кто поедет, пе­редать от меня и наших крещен ему большой поклон. Да скажи ему, чтобы он к нам в гости приехал: как бы мы были рады! Да еще скажи, чтоб он за нас молился, а мы всегда за него молимся, здесь в монастыре и у се­бя дома»...

Да, братие, я любил крещенцев Казанской губернии и теперь их люблю. Жил я потом на Кавказе, на берегах Черного моря в стране, изобилующей всякими плода­ми, где нет наших зимних холодов, где ясное небо редко заслоняется серыми облаками, где прекрасные сады с их вечно зелеными деревьями ласкают взор человека и радуют его сердце... Мои знакомые, люди очень имени­тые и богатые, говорили: «Какое величественное море, какие роскошные сады, какие красивые дачи, какой чудный здесь воздух». «Оставьте все это у себя и наслаждайтесь благами вашей благодатной земли, — отвечал я им, — а мне дайте моих бедных крещенцев с их бедной деревушкой с избами под соломенной крышей, где они тесно-тесно ютятся от зимней стужи и осенней непогоды. Я хочу в эту избу, хочу быть среди ее обитателей, слышать их родную речь и молитвенные вздохи, видеть их посте­пенное возрастание в вере и благочестии»...

И вот Бог здесь, в Уфе, опять дал мне таких же де­тей, какие были у меня в Казани. Будем любить, братия мои, друг друга: я вас, вы — меня. Если нас будет связы­вать взаимная любовь, то и Христос, Спаситель наш, будет всегда с нами. А когда Сам Бог будет с нами, то ничто не поколеблет нашей веры в Него. И дела наши будут успешны, ибо Сам Бог будет нашим помощником во всем. И жизнь наша будет настолько привлекательна и чиста, что и те люди, которые еще не знают нашей ве­ры, будут с любовию взирать на нас и от нас будут брать пример хорошей жизни...

Вы, братие, имеете своими соседями людей одного с вами племени, но другой веры: около вас много му­сульман. Так вот живите так, как заповедовал нам наш Спаситель Христос, учение Которого вы постоянно слышите и в своем храме и в домах ваших. Тогда и неверующие во Христа ваши сородичи через вас полюбят вашу веру, и если не обратятся теперь же в эту веру, то, по крайней мере, не будут хулить ее и отвращать от нее слабых из вас... Всею своею любовью призываю благо­словение Господне на вас, на ваши семьи и на ваши ни­вы. Аминь».

После Бдения Владыка долго благословлял народ, раздавая при этом крестики. Вечером в доме священ­ника, узнав, что из чина основания храма в переводе на татарский язык нет ни одной молитвы, Владыка пору­чил епархиальному миссионеру перевести две-три молитвы, заметив при этом, что давно бы надо позабо­титься об этом. «Ведь крещенцы ничего не поймут из того, что мы будем читать завтра на закладке на сла­вянском языке», — сказал Владыка. Поручение Вла­дыки епархиальным миссионером было исполнено.

На другой день, 4 июля, Владыка не предполагал служить здесь Литургии, но, видя усердие прихожан к молитве и желая начать свой миссионерский путь по селениям крещенцев служением Литургии, распорядился, чтобы в 6 часов утра был звон к Литургии. В служении этой Литургии принимали участие те же священнослужите­ли, которые были за Бдением, а именно: отец-благо­чинный Тихомиров, священник села Борка Флор Мальгин, села Соболекова Павел Вдовин. В конце Литургии Владыка сказал поучение, каковое приводим здесь по записи священника села Борка отца Флора Мальгина.

«Возлюбленные братия и сестры! Когда я приехал к вам, у меня по недостатку времени не было намерения служить у вас Литургию, я хотел отслужить только Все­нощное бдение, а потом, когда я увидал вас, у меня явилось сильное желание отслужить и Литургию. Архи­ерейское служение Литургии имеет свои особенности и отличается от служения священнического. Вы видели сегодня, что царские врата все время были открыты, святейшее Таинство Причащения совершалось у вас на глазах. Вы сегодня как бы присутствовали на той Тай­ной Вечери, которую Господь наш Иисус Христос пер­вый раз совершал пред своими учениками и апостола­ми. Он тогда умыл ноги ученикам своим и показал им этим, а через них и нам всем, что они и мы все должны служить друг другу, любить друг друга, и так любить, чтобы быть готовыми пострадать и даже умереть друг за друга, как и Он пострадал и умер за нас.

Никогда не забывайте, что при совершении Божест­венной литургии Господь наш Иисус Христос присутст­вует с нами; тут его окружают небесные силы, ангелы и архангелы. Вы слышите слова херувимской песни: иже херувимы тайно образующе... Что это значит? — Это означает то, братие, что при совершении этого величайшего таинства мы изображаем херувимов. Вот что мы делаем, когда совершаем Божественную литургию. Здесь в церкви не только это, а все остальное весьма знаменательно и поучительно, здесь нет ничего, не имеющего глубокого смысла, — здесь небо, Бог с небес­ными силами, святые угодники Божии и мы со своими грехами. С каким же страхом и трепетом мы должны стоять здесь! Как пламенно должны молиться, какою сильною должны проникаться любовию и как благого­веть перед Богом. А вот я, к прискорбию, заметил, что некоторые из вас неверно изображают на себе крестное знамение; креститься надо так: (Владыко показал пра­вильное перстосложение и изобразил на себе крестное знамение). Креститься надо так, чтобы тело слышало прикосновение к ним твоей руки, а если ты неверно пе­рекрестишься, тогда у тебя и душа и тело останутся не освященными.

Правильно совершая крестное знамение, мы про­славляем Святую Троицу и выражаем веру в распятого за нас на кресте Сына Божия, Господа нашего Иисуса Христа. Совершая все во спасение свое осмысленно, правильно и благоговейно, вы сами почувствуете в себе перемену к лучшему и обратите на себя внимание с хо­рошей стороны соседей ваших магометан, и они через вас прославят Отца Небесного. А если кто из них спро­сит вас, как это Бог — Троица? — скажите: не знаем; и в свою очередь спросите его сами: а что такое вода или огонь? — Он вам тоже ничего не скажет; скажет — вода это что-то мокрое, а огонь горячее, а что это такое по существу своему, не скажет.

Тогда вы скажите совопроснику-магометанину: вот, братец, мы не знаем земного, а пытаемся узнать небес­ное, непостижимое; как это можно? Если бы Господь не возлюбил нас и не открыл бы нам божественную истину о Себе через Единородного Сына своего Господа Нашего Иисуса Христа, то мы не узнали бы ее и погибли бы, а теперь находимся на пути к спасению, и тогда только не спасемся, когда этого не пожелаем. В тайне Святой Троицы кроется бесконечная любовь: Троица — это три (отдельных) жизни, Бог Отец, Бог Сын и Бог Дух Святый; они так любят друг друга, что эта любовь соединя­ет их в одно нераздельное и Три Лица — Три Жизни един Бог во Святой Троице. Так и мы должны любовью объединяться в один дух; в этом заключается цель на­шей жизни, это составляет главное отличие нашей ре­лигии от других. Поняли вы ме­ня, милые мои братья и сестры? Если не поняли, ска­жите, я повторю, только бы все вы, все до единого спаслись; и не только вы, но и соседи ваши, братья ва­ши по крови — магометане».

Когда некоторые из слушателей сказали, что поняли учение Владыки по мере сил своих, он продолжил: «И так, будьте внимательны к себе и спасайтесь не только сами, а при случае сообщайте божественную истину со­седям вашим — магометанам. Не думайте, братие мои и сестры, что вы не можете быть им полезны в этом случае; вы все до единого, и мужчины, и женщины, и старцы, и молодые, все може­те проповедовать Христа распятого, Божественную лю­бовь к роду человеческому. И не думайте, что у вас в этом не будет успеха: слово Божие упадет на сердце, взойдет, вырастет и даст свои плоды спасения. Аминь».

Отслужив Литургию, Владыка благословил крест­ный ход в деревню Авлаш, где в этот день должна была состояться закладка храма. Вслед за крестным ходом, после краткого отдыха, отправился в Авлаш и сам Вла­дыка. Как только экипаж Преосвященного показался в воротах священнического дома, раздался звон колоко­лов. Услыхав этот звон, жители прилегающей к церкви улицы, по которой прошел крестный ход, узнали о вы­езде Владыки и все, малые и великие, высыпали к во­ротам своих домов, кланялись и подходили под благо­словение. Владыка всех благословлял, гладил детей по головкам, целовал и раздавал крестики. Это обстоя­тельство задержало Преосвященного в селе почти на целый час. В конце улицы экипаж Владыки был окру­жен большой толпой, и Преосвященный шел с народом при пении молитвы на татарском языке. За околицей Владыка всех провожавших его благословил и отпра­вился в свой путь.

Дорога была проселочная, не укатанная. Поэтому тарантас слегка подпрыгивал, кучер ехал осторожно, сдерживая порыв своих лошадей на неровных местах. Погода была, после дождя, чудная, аромат полей слегка клонил ко сну. Вдруг на колени Владыки, слегка задев его лицо, упал букет полевых цветов. Остановились, смотрим: стоят две женщины со смущенным видом. Это были те самые «цветочницы», которые каждый раз усыпали дорогу от церкви до дома священника в Мелексе.

— Это ты, Агафия. И ты, Ирина, тут, — обратился Владыка к ним.

— Мы, Владыка, Авлаш идем, тебя слово спросить надо, — говорит Ирина ломаным русским языком.

Уз­нав через своего спутника, в чем дело, Владыка, идя по­зади экипажа, поговорил с ними. Оказалось, что на со­вести одной из них было нечто такое, в чем она не могла найти облегчения у своего отца духовного... Владыка ее успокоил, разъяснив ее недоумение и обещав помо­литься о ней. Другая из женщин просила Владыку, чтобы он помог ей поступить в монастырь. Успокоив женщин, Владыка поехал дальше. При приближении к деревне Никашновка, населенной русскими, увидали толпу празднично одетых людей вокруг часовенки, ка­кие обычно встречаются у околиц православных селе­ний. Благословив хлеб-соль, Владыка помолился и преподал свое благословение встречавшим. При этом народ пел молитвы.

С места встречи весь народ напра­вился в деревню. При въезде в деревню бросилась в гла­за трогательная картина: из каждого дома на середину улицы был вынесен стол с иконой и хлебом-солью. Увидев это, Владыка сошел с экипажа и прошел всю улицу пешком, благословляя каждую семью отдельно. Как ни спешил народ на предстоящую в деревне Авлаш закладку храма, который должен быть его приходским храмом, но, тем не менее, все терпеливо ждали до тех пор, пока Преосвященный не благословил последнюю у околицы семью. Как только Владыка сел за околицей в экипаж и поехал дальше, целая вереница телег и пле­тенок потянулась за ним туда же. Кого-кого только не было на этих подводах: дряхлая старость держала на руках беспомощную юность, мать детей «правила» ло­шадью, а мужики шли пешком. Можно было подумать, что совершается какое-то переселение людей на новые места. Всю эту вереницу подвод и пешешествующих Владыка пропустил мимо себя, чтобы дать всем воз­можность поспеть к началу богослужения. А между тем крестный ход давно прибыл на место закладки, и вся площадь вокруг места будущего храма пестрела наро­дом, среди которого выделялись нарядные националь­ные костюмы молодых женщин и девиц, украшенные серебром. У околицы встретили Владыку старики хлебом-солью, а молодежь запела на своем родном языке молитвы. С пением молитв окруженный толпой народа, Владыка шел по улице деревни, ведущей к месту за­кладки. Из домов были вынесены столы с хлебом-солью, и у каждого стола Владыка останавливался и благословлял преклонившую колена семью, гладя по головкам и целуя маленьких детей.

Священник Порфирий Петров

Так прошел Владыка до самого места закладки. Здесь его встретил благочинный 3-го округа священник Порфирий Петров с духовенством ближайших прихо­дов, прибывшим к торжеству закладки. Закладка хра­ма началась в половине второго часа дня. Погода была прекрасная. Невиданное доселе торжественное бого­служение и самый чин закладки храма произвели на молящихся сильное впечатление. Две молитвы из этого чина были прочитаны епархиальным миссионером на татарском языке. В конце богослужения Владыка ска­зал народу глубоко назидательное слово о значении храма в жизни христианина. Поучение было произне­сено по частям и передано слушателям-инородцам на их родном языке. В своем слове Владыка говорил о том, что храм нужен не Богу, а нам.

«Весь мир, земля и небо, — говорил Владыка, — ис­полнены славы Божьей: на небе Ангельские силы не­престанно славословят своего Творца и Владыку, на земле не только люди, но и птицы небесные поют Ему хвалебные песни. Даже бездушные творения его, как, например, солнце и луна, зеленые нивы и красующиеся разноцветным нарядом луга вызывают нас на славосло­вие, поражая нас своим величием и красотой...

Бог внимает молитве людей своих везде, где они призывают Его святое имя от чистого сердца. Но из­древле Бог избирал для молитвы и приношения даров Ему особые места, как, например, место видения Иаковым лествицы, гору Синай, гору Сион, город Иерусалим и другие. Повелением Своим пророку Моисею по­строить скинию и царю Соломону храм Бог ясно пока­зал людям, что для молитвы они должны иметь особые здания, посвященные имени Божию.

О своем же пребывании в скинии и Иерусалимском храме Бог свидетельствовал чудесным осенением ски­нии облаком и низведением на жертвы небесного огня. При Иерусалимском храме воспитывалась Богоизбран­ная отроковица Святая Дева Мария. В этот же храм много­кратно приходил и Сам Господь наш Иисус Христос... Постоянно Он пребывает невидимо и в наших святых хра­мах, внимая в них и нашим прошениям, благодарениям и хвалебным песнопениям. Поэтому и называется храм домом Божиим. Следовательно, тот, кто строит или по­могает при строении храма Божия, делает самое угод­ное Богу дело. Блаженны эти люди: на них почиет сугу­бое благоволение Божие. Эти люди снискивают милость Божию не себе только, но и ближним своим, ибо дают возможность собираться людям вместе во имя Божие. А когда люди собираются во имя Божие, то сам Бог неви­димо присутствует среди них. Счастлив поэтому ваш соотечественник Стратоник Иванович, создающий для вас храм, куда вы будете собираться во имя Божие для молитвы. Счастливы и вы все, так или иначе способст­вующие построению сего храма. Да благословит Бог труды ваши. Вот мы все вместе помолились сегодня на сем месте Богу. Это место отныне стало свято. Относи­тесь поэтому к этому месту с благоговением, как к месту, посвященному Богу. Пусть ничто нечистое не касается сего места: вы сами оберегайте его от прикосновения чего-либо нечистого. Недаром ведь мы крест большой водрузили здесь, чтобы все издали видели его и, обна­жая голову, благоговейно крестились на него с призы­ванием имени Божия в молитве о помощи строителям храма. Дай, Господи, видеть всем нам и окончание его постройки и помолиться в нем Милостивому Богу на­шему, подающему всякие блага трудящимся во славу Его имени».

Торжество было заключено провозглашением уста­новленного многолетия с присовокуплением имени храмоздателя. По окончании торжества жертвователь Иванов пригласил Преосвященного в свою временную квартиру в помещении училища, где предложена была гостям трапеза.

Обрадованные посещением Владыки и закладкой храма, жители деревни глубокими поклонами прово­дили дорогого своего гостя. Миновав две деревни с та­тарским населением, с любопытством выбегавшим к воротам домов посмотреть «арканея» (так обычно тата­ры произносят слово «архиерей»), в 4 часа дня прибыли в село Федотово.

Казанская церковь, с. Федотово

При въезде в село жители встретили Владыку с хлебом-солью. Владыка шел до храма пеш­ком, благословляя семьи, вышедшие к воротам домов с хлебом-солью. В храме Владыку встретил местный священник Никита Комиссаров. Приложившись к свя­тыням храма, небольшого по размерам, Владыка объя­вил, что будет служить вечерню в ограде храма перед главным входом в храм. Вечер был чудный: косые лучи приближающегося к закату солнца отражались на бе­лых стенах каменного храма и преломлялись на сереб­ряных ризах икон, вынесенных из храма в ограду. На­род не вмещался в ограду, а густой толпой стоял и за оградой, подсадив своих малышей на перекладины де­ревянной ограды. В толпе преобладали крещеные татары, так как лишь одно село русское, а приходские деревни все инородческие. По-славянски пели местные любители под управлением священника села Пальчикова отца Иоанна Жарко­ва, а по-татарски ученики со своими учителями под управлением местного псаломщика И. Сизова.

В конце вечерни Владыка сказал поучение, переве­денное епархиальным миссионером на татарский язык. Темой для своего поучения Владыка взял жизнь и мо­литвенные подвиги Преподобного Сергия, коему пра­вилась служба по случаю его памяти 5 июля. К сожале­нию, это глубоко назидательное слово Владыки, за не­достатком времени, осталось не записанным, и не было воспроизведено потом.

После богослужения Владыка посетил квартиру священника и, благословив его семью, отправился пешком в дом местного помещика С.И. Пыхтеева, при­гласившего его откушать у него хлеба-соли. Этот хлеб-соль оказался обильной трапезой. Радушные хозяева были очень довольны посещением их дома Преосвя­щенным и уговаривали его принять их предложение продолжать путь дальше на их лошадях в удобном эки­паже до самого конца этого пути — Бережных Челнов. Уступая их просьбе, Владыка согласился ехать на ло­шадях С.И. Пыхтеева до села Бишева.

Лошади и экипаж были отличные, и это было очень кстати: нужно было еще проехать 15 верст, а уже надвигалась ночь. Тройка рва­нула и понеслась с быстротой птицы, почему и не заме­тили, как прибыли в деревню Кадырову. Проехав в та­тарскую часть деревни, принуждены были остановить­ся, так как увидали столы с хлебом-солью и стоящих около них жителей деревни — крещеных татар. Вла­дыка всю деревню прошел среди окружавших его тес­ным кольцом людей разного пола и возраста, раздавая направо и налево крестики. Увлекаемый толпой, Вла­дыка в одном месте был оттеснен с дороги к забору и терпеливо раздавал крестики. А толпа все росла и росла и, при пении молитв, проводила Владыку до конца де­ревни.

Через 1/4 часа прибыли уже в другую, также населен­ную татарами мусульманами и крещенцами деревню Ахметеву. При въезде в деревню Ахметеву бросились в глаза красивая мечеть и неподалеку от нее большой и красивый дом богатого хаджи Меннана. У ворот домов кучками стояли татары, из которых некоторые при проезде мимо них Преосвященного кланялись ему. Подъехали к площади, где приезда Владыки дожидал­ся народ. Слышался трезвон в небольшие колокола. Это православное население деревни, собравшись у церкви-школы, встречало своего архиерея. У входа в церковь Владыку встретил старец-священник, настоятель церкви села Бурдов, куда причислена приходом деревня Ахметева. Заботами этого священника, отца Бориса Васильева, с миссионерскою целью выстроено было И. Г. Стахеевым здание, в котором помещается земское училище и по временам совершается богослужение. Это, кажется, единственное в епархии здание, под крышей которого одновременно работают вот уже два десятка лет духовное ведомство и земство.

Спасская церковь, с. Бурды

Помолившись в алтаре церкви-школы, Владыка вышел на площадь и, по совершении отцом Василь­евым краткого молитвословия, обратился к народу со словом назидания, тут же переведенным епархиальным миссионером на татарский язык. Как самое положение деревни, так и замеченные Владыкою в толпе слушате­лей мусульмане требовали от него слово о жизни благо­датной (в ограде Святой Церкви) и жизни безблагодатной (вне этой ограды). Воспроизводим это слово, как оно со­хранилось в памяти.

«Братие возлюбленные! Радуюсь душою, видя вас, во множестве собравшихся сюда помолиться с вашим архиереем, но в то же время очень жалею, что не могу оставаться с вами столько, сколько нужно, для того, чтобы мне стать к вам поближе и узнать ваши духовные нужды и, по возможности, удовлетворить их. Но, тем не менее, чтобы вы получили некоторую пользу для душ ваших и от краткого моего здесь с вами пребывания, хочу предложить вам вот это наставление. Слушайте, братие, со вниманием. Как вы счастливы, братие, что с детских ваших лет состоите в вере Христовой. К вам вполне применимо то, что апостол писал Ефесским хри­стианам: благодатию вы спасены через веру... Вы были некогда без Христа, были отчуждены от общества ве­рующих и не имели надежды на свое спасение, и были как бы безбожниками в мире (Ефес. 2, 8-12).

Не ваша, братие, вина, что отцы и деды ваши блуж­дали во тьме неведения истинного Бога и Его святой ве­ры и принимали иногда за истину то, что в сущности есть ложь. Ваши предки хотя и были крещены во имя Христа, но не были просвещены святым его учением настолько, чтобы жить в этом свете самим и указывать путь другим. Недостаток этого света служил причиною того, что некоторые из вас уклонялись от пути истины и жили только по обычаю мира сего, или же по воле злого духа, действующего ныне в сынах противления, испол­няя желания плоти и помыслов нечистых (Ефес. 2, 2-4).

Но Бог, который хочет, чтобы все люди спаслись и достигли познания истины (1 Тим. 2, 4), открыл и вам доступ к уразумению этой истины: нынешнее поколе­ние крещенцев уже не блуждает во тьме неведения, как блуждали прежние их поколения.

Поистине счастливы вы, братие, что слышите исти­ну откровения Божия на вашем родном языке. Ныне то, что было непостижимой для разумения отцов ваших мудростью, стало вашим достоянием. Вот здесь, в этой школе, впервые вы и ваши дети познакомились с исти­ной Евангельского учения и стали различать истину от лжи, а затем, придя в возраст, путем чтения понятных для вас книг и слушая слова Божия в храме своем усо­вершенствовались в познании сей истины. Имея сведе­ния о вашем усердии к молитве и о вашем стремлении к доброй христианской жизни, я с уверенностью могу сказать, что ваш жизненный путь ныне освещается святым учением Господа Нашего Иисуса Христа, пото­му думаю, что никто из вас не уклонится от света ко тьме.

Вы, братие, находитесь под постоянным водительст­вом Святой Церкви: пока вы малы, учат вас в школе, приде­те в возраст, учат в храме, не имеете возможности часто посещать храм, учитесь сами дома чтением Святого Еванге­лия и других полезных книг. Как же после этого не сказать, что вы счастливы? И будете всегда довольны и счастливы, если будете послушными сынами Святой Церк­ви Православной. Правда, послушание Матери Церкви налагает на ее сынов обязанности, кажущиеся иногда для слабых из них тяжелыми. Но что же делать? Ведь жизнь земная не есть сплошной праздник для тела: она, эта жизнь, должна быть сплошным трудом и подвигом для тела и души: серебро и золото, прежде чем попасть в виде украшений в царские палаты, должны подвер­гаться очищению через огонь (1 Петр. 1, 7). Так и брен­ное наше тело и оскверненная грехами душа прежде, чем достигнуть чертогов Царя Небесного, должны под­вергаться болезням и страданиям как бы от огня жиз­ни; поэтому слово Божие говорит: огненного искуше­ния, для испытания вам посылаемого, не чуждайтесь... но как вы участвуете в Христовых страданиях, радуй­тесь, да и в явление славы Его возрадуетесь и восторже­ствуете. Если злословят вас за имя Христово, то вы блаженны, ибо Дух Славы, Дух Божий почивает на вас. Теми он хулится, а вами прославляется. Только бы не пострадал кто из вас, как убийца или вор, или как пося­гающий на чужое, а если как христианин, то не стыдись, а прославляй Бога за такую участь (1 Петр. 4, 12-16).

Братие возлюбленные! Предлагая сие наставление Апостола Христова, я не думаю, чтобы кому-либо из вас пришлось, подобно мученикам за веру, принять на себя страдания за Христа, предав свое тело мучениям, ибо времена мученичества для нашей православной родины миновали, но говорю это для того, чтобы вы терпеливо переносили те насмешки и издевательства, которые и теперь нередко приходится слышать христианам от не­верующих во Христа людей. Бывают случаи, когда неразумные из них хулят нашу веру и обряды ее, чем причиняют немало огорчения и душевного страдания преданным сынам Церкви. Подобное сему искуше­ние, полагаю, и вы иногда испытываете от своих сосе­дей и сородичей, живущих близко к вам по телу, но далеко от вас по душе. Не сердитесь на них за это так же, как не сердился на своих хулителей Наш Учитель Христос. Вы помните, как Он молился Отцу Своему Небесному за своих мучителей, распинающих его на кресте: «Отче! прости им, ибо не знают, что делают» (Луки 23, 31).

Не знают Христа Спасителя и Его святого учения и ваши сородичи мусульмане, ибо благодать Божия еще не коснулась сердец их. Без благодати же Божией чело­век не может прийти к истине, почему и принимают часто ложь за истину. Как же, спросите, различать нам истину от лжи, когда и ложь прикрывается истиной?

Возлюбленные! Скажу вам словами апостола Хри­стова: не всякому духу верьте, но испытывайте духов, от Бога ли они, потому, что много лжепророков появи­лось в мире. Духа Божия и духа заблуждения узнавайте так: всякий дух, который исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, есть от Бога. А всякий дух, ко­торый не исповедует Иисуса Христа, пришедшего во плоти, не от Бога (1 Иоан. 4, 1-3).

Сейчас вы слышали, братие, предостережение воз­любленного ученика Христова Иоанна Богослова о том, как различать духов, кто из них от Бога, кто не от Бога. По учению же Евангелия, как вы знаете, Бог послал Сына Своего в мир для того, чтобы мир спасен был через Него (Иоан. 3, 17). Бог есть Любовь, а любовь Божия к нам открылась в том, что Бог послал в мир Единородного Своего Сына, чтобы мы получили жизнь через Него. В том любовь, что не мы возлюбили Бога, но Он возлюбил нас и послал Своего Сына в умилостивле­ние за грехи наши (Иоан. 4, 8-10).

Говорю искренно, я люблю татар: люблю их простодушие, трудолюбие, гостеприимство, любознательность, восприимчивость и религиозность. Ведь, в сущности, они не виноваты в том, что, живя в Русском государстве более трех столетий, еще не слы­шали высоких истин христианского учения. Кто им говорил о Христе и Его любви ко всем людям, не ис­ключая и их, татар? Братие, будьте вы первыми про­возвестниками евангельских истин вашим сородичам-татарам. Если не словами, то делами покажите им, что исповедуемая вами вера есть сама истина. Любите их, несмотря на разность нашей веры: покажите им, что только любящий своего ближнего может любить Бога, а кто говорит: я люблю Бога, а брата своего (хотя бы и другой веры) ненавидит, тот лжец; ибо не любящий брата своего, которого видит, как может любить Бога, которого не видит (1 Иоан. 4, 20)? Будем любить не только добрых, но и злых, ибо Господь любит не толь­ко праведников, но и грешников, кающихся. Стреми­тесь, братие, к совершенству в вере, указанному Спа­сителем нашим: любите врагов ваших, благословляй­те проклинающих вас, благотворите ненавидящим вас, да будете сынами Отца вашего Небесного (Мф. 5, 44-45). Аминь».

Поучение Владыки было выслушано с затаенным ды­ханием. В числе слушателей, в задних рядах их, немало было и мусульман. Поучение Владыки произвело на крещеных татар неизгладимое впечатление. Об этом от­части свидетельствует письмо, полученное епархиаль­ным миссионером по его приезде в Уфу. Письмо написа­но на татарском языке, и вот его перевод:

«Нашему отцу миссионеру Стефану Матвееву.

Получив известие о том, что 4 июля 1914 года в на­шу деревню Ахметеву приедет наш Владыка-Архиерей, мы, христианское общество, ждали его с большой радо­стью. Наше христианское общество за посещение наше­го маленького селения, за внимание, которым он нас удостоил, приносим ему глубокую благодарность. Слу­шая наставления Святого Владыки, народ от радости плакал. Люди, дожившие до старости, доселе не слыха­ли подобного услаждающего наставления Святого Вла­дыки. Когда мы стояли и слушали его наставление, наши сердца, окаменевшие от тяжести грехов, растаяли, и мы чувствовали в душе такое облегчение, что не знали, где и стояли.

Выборные люди: Кузьма Антонов, Петр Архиппов, Лаврентий Галактионов, Илларион Феодоров».

Протоиерей Стефан Матвеев

В этих немногих простых словах слушатели-ино­родцы выразили свое душевное удовлетворение настав­лением Владыки. Не безучастно стояли, оказывается, к словам Преосвященного и слушатели мусульмане. Священник отец Борис Васильев передавал нам, что на другой день содержание поучения Владыки переда­валось из уст в уста и облетело всю татарскую часть де­ревни. Знакомые отцу Борису мусульмане говорили ему: «Вот какой хороший ваш «арканей», как хорошо он вас наставляет. А наш муфтий хоть бы раз когда-нибудь приехал в деревню и сказал бы два-три слова в наше назидание. Мы и от стариков не слыхали, чтоб он ездил по деревням да учил народ»...

Ближайшим последствием наставления Владыки крещенцам было то, что они вслед за ним прислали в Уфу ходатайство об открытии при церкви-школе при­хода и назначении туда священника. Ходатайство это принято и ему дано надлежащее направление...

Проголосовало: За - 8, против: 2. Общий рейтинг: 6