Под покровом блаженной Ксении

Рассказы о помощи блаженной Ксении всем, с верою к ней прибегающих

В 1906 году М. Г. Григорьева рассказала свя­щеннику Е. Рахманинову о чудесном излече­нии девочки Ольги.

Девочка родилась здоровой, но в три года простудилась. У нее болела голова, темпера­тура была тридцать семь градусов с неболь­шим. Ольгу напоили чаем с малиновым варе­ньем, дали лекарство, уложили в постель и ду­мали, что к утру все кончится благополучно. Но ночью девочка спала плохо, головная боль продолжалась и на следующий день. Позвали доктора. Доктор прослушал больную, пощу­пал пульс, посмотрел язык, померил темпера­туру и нашел, что опасного ничего нет, что у больной в легкой форме инфлюэнца. Пропи­сав лекарство, он уехал. Но через два дня тем­пература поднялась до тридцати девяти граду­сов и Ольга стала жаловаться, что у нее колет правое ушко. Снова позвали доктора. Он на­шел осложнение инфлюэнцы и стал опасаться нарыва в правом ухе... Снова прописал лекар­ства и обещал побывать завтра. Ночью боль­ная спать уже не могла: температура подня­лась до сорока градусов, боль в ухе стала не выносимой. Родители ночью позвали доктора, но он сказал, что до утра ничего нельзя сде­лать, что дело приняло серьезный оборот и что лучше бы позвать специалиста по ушным бо­лезням... Вызвали четырех врачей, которые принялись осматривать кричащую и стону­щую больную девочку. Доктора нашли, что у Ольги нарыв сзади барабанной перепонки, что нужно дать этому нарыву время окончательно созреть, а это продолжится дня три-четыре, затем просверлить барабанную перепонку и выпустить гной нарыва. Если эта операция сойдет благополучно, девочка останется жива, лишь оглохнет на правое ухо... Если же не сде­лать сверления уха, то от нарыва непременно произойдет заражение крови и девочка должна будет умереть.

Навещавшие по нескольку раз в день боль­ную доктора, успокаивая всех, два дня гово­рили, что болезнь идет вполне нормально, а на третий день утром сообщили, что завтра можно будет сделать операцию. Между тем страдания больной, а вместе с ней и родных (это была аристократическая семья) достигли, кажется, высшей степени. Но тут-то милосердый Гос­подь и явил всем великую Свою милость. В комнату, где сидели родители Ольги и ее ба­бушка, вошла няня Агафья Никитишна и ска­зала:

«Барин, позвольте мне съездить на Смолен­ское кладбище к блаженной Ксении».

«Голубушка няня, — ответил он, — поезжай куда хочешь, проси кого знаешь, только по­моги ты нам, Христа ради!»

Няня ушла. Бабушка и родители сидели в комнате, и сколько они сидели, не помнили. Они только заметили, что стоны больной ста­новились как будто тише и тише, и наконец совсем прекратились.

«Скончалась, бедняжка», — мелькнуло в со­знании, и все трое бросились в комнату ре­бенка... Они увидели, что у кроватки больной стоят няня и сиделка, больная лежит на правом бочку и тихо, спокойно спит.

«Слава Богу, — прошептала няня, — я съез­дила на Смоленское кладбище к блаженной Ксении, помолилась там, привезла с ее мо­гилки песочку да маслица из лампадки... Те­перь Олечке станет легче».

Утром приехали врачи, но девочка все еще спала. Врачи, чтобы не мучить ребенка перед сложной и опасной операцией, не стали ее бу­дить. Ждали час, другой. Доктора, вначале спо­койно разговаривавшие между собою, выразили нетерпение и наконец попросили разбудить де­вочку. Мать вместе с сиделкой и няней стала бу­дить ребенка, но девочка не просыпалась. Тогда будить стали по очереди отец, бабушка, док­тора. Наконец мать взяла девочку на руки... Вдруг все увидели, что вся подушка, правое ухо, щечка, шея, рубашечка, простыни — все было покрыто гноем: нарыв прорвался; здоровая девочка и на руках матери продолжала спокойно спать. Операция не понадобилась.

После ухода докторов родители стали рас­спрашивать няню, как это произошло, и няня рассказала, что она съездила на Смоленское кладбище к матушке Ксении отслужить пани­хиду. Купив две свечки, она одну поставила на подсвечник, другую взяла в руки и бросилась со слезами к самой могилке Ксении. Батюшки начал панихиду, а няня все время плакала да повторяла: «Господи, спаси, Ксеньюшка, по­моги». После панихиды няня взяла, с его бла­гословения, землицы с могилки Ксении да мас­лица из лампадки, вернулась домой, и, дождавшись, когда выйдет сиделка, сдвинула с ушка повязку (девочка всегда лежала на левом бочку) и прямо из пузырька полила ей маслица в ушко. Землицу няня завернула в тряпочку и положила ребенку под подушку.

«Да от кого ты узнала про Ксению-то? Кто тебе про нее рассказал?» — спросили у няни.

«Все ее знают, матушка-барыня: заболеет ли кто или кого какое горе постигнет, все идут к ней на могилку, помолятся там, отслужат панихидку, глядишь, и станет легче...»

* * *

Такое же чудесное исцеление произошло в 1911 году.

У отроковицы Валентины, дочери священника Оренбургской епархии отца П. Сперанского, в ноябре 1911 года образовался, как и у исцелившейся девочки Ольги, нарыв в пра­вом ухе, сзади барабанной перепонки. Доктор, видя опасность положения, после тщательного осмотра уха, предложил родителям больной на другой же день созвать консилиум врачей, предполагая, что без операции не обойтись. Но верующие родители, зная о случае чудесного исцеления Ольги (рассказ об этом исцелении был опубликован в одном из выпусков жития блаженной Ксении), решились прибегнуть пре­жде всего к молитвам блаженной. Не говоря ни слова доктору, они влили из своего флакона в больное ухо несколько капель масла и тотчас же (10 ноября 1911 года) послали на Смолен­ское кладбище телеграмму с просьбой отслу­жить по рабе Божией Ксении панихиду и про­сить ее молитвы за болящую отроковицу Ва­лентину.

Спустя некоторое время после этого гной из нарыва нашел себе выход, боли в ухе прекрати­лись и жар спал (а была температура тридцать девять — сорок градусов).

Пришедший на другой день, утром, доктор, осмотрев больную, нашел, что опасность совер­шенно миновала и операцию делать не нужно.

* * *

Предстательница в бедах и напастях, бла­женная Ксения неоднократно помогала тем, кто оказался без места, без работы, без средств к существованию.

Доктор Булах приехал в Петербург, чтобы получить назначение в какой-либо город для поступления на службу. Три недели он обхо­дил министерства, ведомства, канцелярии, но всюду получал отказ. От неудачи Булах при­уныл. Тогда знакомые посоветовали ему прибег­нуть к помощи блаженной Ксении. Булах, по­молившись на могилке блаженной Ксении и отслужив по ней панихиду, на следующий день после этого получил назначение в город Ржев.

В таком же положении находился и госпо­дин Исполатов. В тот день, как он, по совету родных, помолился на могилке блаженной Ксе­нии, ему предложили на выбор четыре места.

В 1912 году весь Петербург облетела весть о чудесной помощи блаженной Ксении чертеж­нику В. А.

Вот как сам он рассказывал об этом.

Долгое время В. А. не удавалось найти хоро­шую работу. Много раз поступал он на службу, но нигде не мог удержаться. Послужит неделю-другую да и откажется, а иногда и ему откажут: то начальство не нравится, то работа тяжелая, то товарищи не подходящие...

Так прошло несколько лет. В. А., не полу­чавший денег, совершенно обносился, одежда истрепалась так, что ему стало стыдно выхо­дить из дома. Временами он с большим трудом находил себе кое-какую случайную работу, но заработанных денег едва хватало на скудное пропитание.

Много горя и скорби доставлял В. А. и своей глубоковерующей старушке-матери.

В начале 1907 года В. А. удалось получить простой, плохо оплачиваемый заказ. Вместе со своей знакомой В. А. делал эти чертежи у себя дома.

В это время его мать принесла со Смолен­ского кладбища изображение блаженной Ксе­нии. Это изображение мать В. А. повесила на стену, связала из шерстяных ниток венок и об­вила этим венком литографию.

В. А. и его знакомая стали смеяться над ста­рушкой.

Мать долго их уговаривала, совестила, но ничего не могла сделать.

На другой день заказчик сообщил В. А., что чертежи, которые он заказывал В. А., оказались не нужны. В. А. снова остался без работы.

Как рассказывал сам В. А., его знакомая, смеявшаяся вместе с ним над поступком ма­тери, украсившей литографию блаженной Ксе­нии, оказалась в еще худшем положении — она совсем обнищала, опустилась, вынуждена была заняться попрошайничеством.

После этого прошло почти пять лет. Ста­рушка-мать В. А. по-прежнему усердно молила Господа и блаженную Ксению вразумить ее гибнущего сына. И Господь услышал ее мо­литву. Проснувшись как-то рано утром, В. А. стал просить мать сходить с ним на могилку блаженной Ксении, сказал, что он желает по­молиться ей, просить у нее прощения и по­мощи.

И Господь с радостью принял заблудшего, но раскаявшегося сына. Придя с могилы до­мой, В. А. тотчас же написал письмо началь­нику Северо-Западной железной дороги (где он ранее получил отказ) с просьбой дать ему какую-либо работу. В письмо это он вложил маленький клочок бумаги от литографии бла­женной Ксении.

И помощь от блаженной Ксении последо­вала тотчас же. Дня через четыре В. А. получил известие, что он принят на службу и что ему даже отпускаются необходимые суммы для приобретения приличной одежды.

Этот случай, описанный самим В. А., был помещен в первых жизнеописаниях блаженной Ксении.

* * *

Силу веры простого народа в помощь рабы Божией Ксении показывает, например, случай с рабочим Егоровым.

Долгое время служил он на лесопильном за­воде Лебедева. Здесь его ценили как опытного, трезвого и аккуратного мастера. Но ораниенба­умский лесопромышленник предложил Его­рову чуть ли не двойную плату и переманил его к себе.

Спустя полгода, по независящим от Его­рова обстоятельствам, он потерял место в Ора­ниенбауме и отправился к себе на родину.

Возвратившись в Петербург и глубоко веря в помощь от рабы Божией Ксении, Егоров не по­шел даже по лесопильным заводам искать места, а послал только письма с предложением своих услуг. «Зачем я буду искать места? Мне это место даст блаженная Ксения», — говорил он.

И действительно, разославши письма, Его­ров тотчас отправился на Смоленское клад­бище помолиться на могилке блаженной Ксе­нии и попросить ее помощи в приискании ме­ста. И вера не обманула Егорова. По приходе на квартиру он нашел у себя три письма с при­глашением на работу.

* * *

Некоторые рассказы о чудесах блаженной Ксении приводит отец Стефан Опатович.

Вот первый из них.

Однажды к помещице (фамилия ее мне не­известна. — Отец С. О.) приехала гостить ее близкая родственница, жившая в Петербурге и много слышавшая про Ксению. Вечером гостья долго про нее рассказывала из того, что слы­шала от других.

Хозяйка, ложась спать, помолилась за усоп­шую рабу Ксению и заснула, и вдруг она видит во сне, что Ксения ходит вокруг ее дома и по­ливает его водою. Встав поутру, она рассказала свой сон родственнице, которая приписала этот сон впечатлению от ее рассказа.

В тот же день утром, вскоре после их разго­вора, в двадцати саженях от дома загорелся са­рай, в котором находилось около четырех ты­сяч пудов сена. Дому, конечно, угрожала боль­шая опасность, однако же он остался цел и невредим.

Второй рассказ отца Стефана.

Одна немка-лютеранка страдала сильной мигренью. Ее соседка по комнатам, православ­ная, пошла на кладбище, принесла оттуда земли, взятой на могиле блаженной Ксении, посоветовала ей положить на больное место. Больная послушалась, приложила, и боль живо затихла. Когда боль успокоилась, немка отняла землю и положила в шкаф. Это было вечером. Чрез несколько минут она заметила, что во­круг земли появился какой-то странный свет, а в то же время шкаф как будто начал дрожать. Испугавшись, немка переложила землю на ко­мод, и на нем повторилось то же самое. Она еще больше испугалась и позвала свою соседку: та, узнав, в чем дело, поставила в углу ее ком­наты икону, положила подле нее землю и за­жгла лампадку. Тогда свет исчез и все успоко­илось.

Рассказ этот сообщен отцу Стефану Опатовичу самой немкой, которая свято уверовала в блаженную Ксению.

* * *

Чудесный случай молитвенной помощи от блаженной Ксении произошел 24 января 1914 года — в день ее памяти.

В тот день с самого раннего утра, едва стало светать, десятки почитателей блаженной Ксе­нии уже направлялись в часовню на Смолен­ском кладбище.

А часов с десяти утра и до позднего вечера наплыв богомольцев был так велик, что не только сама часовня, но и все окружающие ее площадки, дорожки, мостики были покрыты толпами богомольцев. Для того чтобы попасть в часовню и отслужить там панихиду или про­сто приложиться к могильной плите, приходи­лось долго-долго ждать.

Перед входной дверью в часовню толпы бо­гомольцев выстраивались в очередь длинной вереницей. В часовне неумолкаемо соверша­лись панихиды.

Среди тех, кто ждал очереди, чтобы попасть в часовню, находилась одна больная женщина. Она стояла на двух костылях. Выстояв вместе со всеми очередь, женщина едва смогла из-за тесноты протиснуться внутрь часовни. Ей при­шлось еще долго пробираться сквозь плотную толпу к самой могиле блаженной Ксении. Но вот наконец и сама могила...

И в то время, когда больная наклонилась над могилой, толпа нахлынула так сильно, что женщину сбили с ног. Она, не замечая этого, выронила костыли, упала на землю и со сле­зами радости припала к могиле.

Толпа богомольцев, невольно остановлен­ная в своем движении упавшей женщиной, сильнее и сильнее надвигалась на могилу.

Наконец кто-то поднял больную и поставил ее на ноги.

Она инстинктивно схватила свои костыли, спешно приложилась к плите над могилой бла­женной Ксении и, крестясь и плача, вслед за другими вышла из часовни.

Тут только она пришла в сознание и поняла, что может идти без костылей.

Отбросив костыли, она приникла к стенам часовни, заплакала и так, со слезами, пошла домой.

Никто даже не спросил ее имени. Оставлен­ные костыли взял кто-то из богомольцев.

Служившие в часовне священник, диакон и псаломщик и свечепродавец слышали, как кто-то упал у самой могилы блаженной Ксе­нии, заметили какое-то возбуждение в толпе богомольцев, но о чудесном случае исцеления узнали гораздо позже из многочисленных рас­сказов, которые долгое время передавались из уст в уста, и не только на кладбище, но и по всему Петербургу.

* * *

Множество сведений о часовне, о чудесах, явленных по молитвам блаженной Ксении в наши дни, собрала Л. Яковлева.

В годы Великой Отечественной войны, в са­мый тяжелый период девятисотдневной осады города, блаженная Ксения явилась ночью Марфе (ставшей затем певчей в хоре Смолен­ского храма) в своем неизменном белом пла­точке, с посохом в руке и сказала: «В следую­щую ночь дома не ночуй», — и исчезла так же внезапно, как и возникла.

Вечером Марфа отправилась на ночлег к родственникам в другой район. А дом в ту ночь фашисты разбомбили до основания. Даже убе­жище, в котором пытались укрыться люди, рух­нуло под напором смертоносного огня.

* * *

Блаженная Ксения помогала и тем, кто оста­вался в осажденном городе, и тем, кто воевал на фронте. Как и раньше, блаженная являлась даже тем, кто никогда не слышал о ней. «Мой родной брат, — рассказывала паломница, при­ехавшая к часовне, — живет в Белоруссии. На днях там по Центральной программе показали телепередачу, и в ней был сюжет о Ксении бла­женной. Брат увидел эту передачу и страшно обрадовался, что наконец может отблагодарить ту, что спасла его в годы войны. Он был совсем молодой солдат. Шли бои за Прагу. В подвале одного из домов, откуда ни возьмись, около них оказалась женщина в платке и по-русски ска­зала, что они немедленно должны уйти (указа­ла, куда), ибо сюда попадет снаряд и они погиб­нут. Оба солдата опешили и удивленно спро­сили: «Кто ты?» — «Я — Ксения блаженная, пришла спасти вас», — последовал ответ. После этих слов она исчезла. Спаслись солдаты, но очень долго не знал молодой воин, кто такая Ксения, искал ее, и вот через сорок пять лет — такое чудо! После передачи он срочно позвонил в наш город своей родной сестре, чтобы та не­медленно поехала в часовню — поблагодарить».

* * *

«Однажды, когда я у часовни раздавала ли­сточки с молитвой Ксении (в недобрые, за­претные времена), вдруг налетели «оперы», — вспоминает Е. А. Шереметьева. — Людей как ветром сдуло; кроме меня остались две моло­денькие девушки. Одна из них как стояла, так и замерла вполоборота к часовне, едва заметно шевеля губами. Что тут началось — крик, брань! И вдруг — внезапная оглушительная тишина, как будто столбняк напал на моих гонителей. А затем: «Извините, извините...» И, весьма сконфуженные, нежданные гости поспешно откланялись. Тогда девушка повернулась ко мне и промолвила: „Я так молила блаженную Ксению, чтобы они ушли!»

* * *

Чудесная помощь по молитвам блаженной Ксении произошла в 1959 году, в кладбищен­ской церкви Смоленской иконы Божией Ма­тери. Очевидцев описанного ниже чуда было около ста человек. Этот случай сообщил тот, кто был лично знаком с отцом Сергием Желудковым.

Мать пятнадцатилетней девочки-калеки, которая не могла ходить, так как с детства по­ражена полиомиелитом, обратилась с просьбой к отцу Сергию отслужить панихиду по блажен­ной Ксении. Мать возила девочку в специаль­ной коляске, поскольку девочка совсем не вла­дела ногами. В этой коляске мать и привезла свою дочь в кладбищенскую церковь.

Очевидно, это было в воскресенье и после литургии, так как в церкви было много народу.

Священник отслужил панихиду блаженной Ксении, и после этого многие прихожане, в том числе и мать с девочкой в коляске, стали выходить из храма во двор.

Вдруг девочка сказала, что хочет «встать и пойти», и на глазах находящихся кругом людей она встала, вышла из коляски, прошла не­сколько шагов и села. Потом опять встала и продолжала самостоятельно идти, чему были свидетелями вышедшие из церкви прихожане.

С этого момента девочка начала нормально ходить.

Слух об этом чуде распространился среди населения, пока не был пресечен самыми же­стокими методами советского административ­но-судебного аппарата. Очевидцев этого начали вызывать в соответствующие органы, где их за­пугивали всевозможными репрессиями в случае распространения слухов о случившемся.

О чуде приказано было молчать и матери исцелившейся девочки. Самого отца Сергия Желудкова запретили в служении и передали следственным органам, где ему было предъяв­лено обвинение в «религиозном шарлатанст­ве». Ему грозил срок заключения до трех лет. Процедура «следствия» тянулась весьма долго. В течение всего этого времени священника держали в тюрьме.

Запуганная мать девочки, как и другие сви­детели чуда, не свидетельствовала об исцелении своей дочери. От отца Сергия Желудкова требовали «вещественных доказательств» чуда, кото­рых его адвокат в умышленно созданной обста­новке запугивания представить никак не мог. И тут, совершенно неожиданно, в одном из карманов старого пальто священника, висев­шего у него дома, обнаружилось письмо от ма­тери девочки, в котором она благодарила свя­щенника за исцеление ее дочери. После нахож­дения этого вещественного доказательства следствие прекратили и дело было замято.

Из книги о блаженной Ксении Петербургской. Сост. В.И. Козаченко. — М.: «Ковчег», 2013.

Проголосовало: За - 3, против: 0. Общий рейтинг: 3